ИЗ ИСТОРИИ ИССЛЕДОВАНИЙ ПЕЩЕР И КАРСТА
На юге края, в горах Северо-Западного Кавказа, известно несколько сотен пещер, тысячи карстовых воронок и несчитанное количество других форм карстовых явлений, столь необычных для неравнодушного взгляда и столь привлекательных для пытливого ума.
Особый мир пещер и карста манил людей всегда — ведь человек «вышел из пещеры», — и многочисленные свидетельства тому можно найти в письменной культуре разных народов, начиная от первых утверждений интеллекта человека разумного — наскальных росписей и кончая современными, основанными на многофакторном анализе научными монографиями. Но вот что интересно: проникать глубоко в пещеры и проводить там сложные исследования спелеологи и карстоведы стали совсем недавно. Если «хождение за три моря» и открытие пространства еще в древнейшие времена, а восхождения на горные вершины — альпинизм и познание недоступной ранее высоты увлекли Европу (а потом и мир) более 200 лет назад, то массовые посещения, глубокие проникновения и исследования пещер начались (в СССР) всего тридцать лет назад. Спелеологическое движение в стране зародилось в конце 50-х — начале 60-х годов. Однако первые (вплоть до середины XIX в.) очень редкие и разрозненные сведения о пещерах края дают мало фактического материала и, наоборот, содержат довольно много фантастических домыслов. В подтверждение сказанному приведем описание пещеры, называемой ныне Фанагорийской, турецким путешественником Эвлия Челеби, которую он посетил в 1666 г. (изложение дается по «Книге путешествия» Челеби, выпущенной в переводе на русский язык издательством «Наука» в 1979 г.). «В скалах, расположенных но направлению к кыбле от описанного гигантского дерева, находится ряд громадных пещер. Из этих пещер вытекает река, называемая Кызлар-кеткен или Кызлар-алган. Внутри первой пещеры находится бронзовая статуя человека. Высота статуи превышает рост обычного человека. В правой руке бронзового человека — тяжелая бронзовая палица. Человек все время размахивает ею. Желающие пройти в пещеру должны идти до входа в нее берегом реки Кызлар-алган. Если пройти мимо бронзового человека, то за спиной его внутри пещеры видна дверь. Вошедший в эту дверь попадает в другую пещеру, которая наполнена несметными сокровищами. Если человек не притронется к этим сокровищам, то он может спокойно выходить из пещеры. Тот же, кто возьмет хотя бы самую малость, будет неминуемо превращен в месиво палицей бронзового человека. Эвлия Челеби с девятью спутниками побывал в этой пещере и невредимым вернулся обратно». Как видим, Челеби дает краткую, по точную морфологическую характеристику полости. Он пишет, что пещера состоит из нескольких залов (ряд громадных пещер по первоисточнику) и что из нее вытекает река. Но им приводятся и фантастические сведения о пещере. Вероятно, правоверный мусульманин не мог себе представить преисподнюю (каковой якобы являлась пещера) без потусторонних сил. Отвлекаясь от мистического фона этого сочинения, важно сказать, что характеристика строения Фанагорийской пещеры, данная Эвлия Челеби, — первое описание (именно описание, а не упоминание) пещер не только Северо-Западного, но, вероятно, и всего Кавказа и что Фанагорийская пещера имеет наиболее продолжительную историю исследования, насчитывающую уже более 320 лет. Следующие, еще пронизанные канвой легенды сведения о подземных полостях края находим в «Воспоминаниях кавказского офицера» Ф.Ф. Торнау, который в 1835 г. по долине р. М. Лабы проник глубоко в горы. Он упоминает о пещерах отрогов горы Аншибог (вероятно, район Малые Бомбаки-Агиге) и горы Диц (хребет Скирда в современной номенклатуре). «Мы прошли около 35 верст по дремучему лесу, беспрестанно поднимаясь в гору, и остановились ночевать в одной из пещер, которыми усеяны каменистые отроги горы Аншибог, возвышавшейся в виде огромных ворот над абазинским аулом Баг. Дорога позволяла нам ехать верхом. Во время этого перехода мы прошли мимо горы Дин, опоясанной тремя рядами скал. в которых виднелись несколько глубоких пещер... Имам Хази с неподдельным страхом указал мне на горное отверстие, находившееся на самом верху горы, прибавив: «Худое тут место для каждого живого человека». Это выход из огромной пещеры, спускающейся под самое основание горы. В глубине ее лежит Дашкал, прикованный к горе семью цепями... Возле него лежит большой меч, который он напрасно усиливается достать рукой, потому что время его еще не пришло. Когда он с досады начинает потрясать цени, тогда горы дрожат и земля колеблется от одного моря до другого». Во второй половине прошлого столетия исследователи-натуралисты дают уже естественнонаучную оценку карстовым процессам и явлениям. В 1877 г. публикуются материалы Н.Я. Динника с упоминанием пещер балки Гунька (бассейн М.Лабы) и других полостей района Псебая. В конце прошлого столетия и в первые десятилетия нашего века появляются несколько очерков, излагающих материалы наблюдений, проводившихся в Фанагорийской пещере. В эти годы пещера посещалась очень часто. Она стала местом молений верующих христиан, сюда устремляются и любознательные посетители. То, что через двести лет после путешествия Челеби, после смены поколений и народов, населявших эти места, пещера в конце прошлого века вновь становится центром притяжения, местом паломничества и поклонения, заставляет задуматься. Может, эта пещера и окружающие ее горы обладают или обладали особыми, не замечаемыми нами чертами? Маршрут Челеби из Тамани в Кабарду и далее к Каспию пролегал по предгорной равнине. И только по долине Псекупса он вдруг резко сворачивает в горы. Проходит по ней почти до главного водораздела Большого Кавказа, посещает пещеру и вновь возвращается на равнину, направляясь дальше на восток. Такой крюк не случаен. В горах Северо-Западного Кавказа много замечательных мест. Так почему же турецкий путешественник, высоко оценивая природу этой части Кавказа: «В этом Черкесстане имеется также несколько тысяч мест заповедных, изумительных и редкостных. подобных вышеописанному, так что им и счету нет», — избирает именно эту достопримечательность? Почему эти места считались священными у народов с разными вероисповеданиями? Только ли дело в своеобразной красоте природы? Может быть, опираясь на опыт поколений, следует объявить эти места неприкосновенными? Во всяком случае, и долина Аюка, в которой находится Фанагорийская пещера, и сама пещера, и окружающие ее горы, и красивейшие Аюкские водопады, и растущие по склонам долины леса нуждаются и охране. В 1881 г. Фанагорийскую пещеру посетил куратор горячеключевского курорта полковник М. Каменев. По его словам, пещера принадлежит к числу замечательнейших в Европе и по красоте и разнообразию сталактитов не уступает Антинарской, привлекающей внимание специалистов и туристов. Каменевым дается краткое описание полости, отмечается находка костей человека «в пещере, на довольно значительном расстоянии от входа» и приводится характеристика подходов к ней. В 1882 г. Фанагорийскую пещеру осматривал В. М. Сысоев. Через несколько лет он сначала в «Кубанских областных ведомостях» (1901 г.), а затем в «Известиях Общества любителей изучения Кубанской области» (ОЛИКО) в 1902 г. публикует ее описание. Он подмечает роль трещиноватости в развитии пещеры: «Пещера почти везде имеет вид трещины» и говорит об ее изломанности в плане. Выделяет в полости узкие ходы — коридоры и расширения — залы, указывает размеры залов в саженях. Останавливается на описании пещерных отложений, в том числе характеризует и различные типы натечных образований. Сысоев свидетельствует также о том, что пещера считалась священной и что в ней проходили моления. Одновременно с В.М. Сысоевым в 1901 — 1902 гг. свои материалы о Фанагорийской пещере публикует А. М. Дьячков-Тарасов. Заметим, что в его кратком описании тоже говорится об убранстве пещеры «великолепными сталактитами и сталагмитами». Во всех рассмотренных публикациях даются завышенные показатели длины пещеры. У разных авторов они изменяются от полутора-двух верст до «более чем на 4 версты», то есть от 1600—2133,6 м до 4267,2 и более метра. Первые, близкие к действительным результаты измерений получают В.Г. Часовников (1905) г.) — 385 саженей, или 821,4 м, и И.Я. Винников (1909 г.) — 348 саженей, или 742,5 м. Первые микроклиматические наблюдения в Фанагорийской пещере (и вообще первые для пещер края проводил 4 июля 1923 г. профессор Г. Г. Григор. Температура воздуха в утренние часы на поверхности вблизи входа в пещеру равнялась 17,5 С, в первом зале — 9,2, во втором — 9, и третьем — 8,9 и в четвертом зале — 8° С. Завершает цикл исследований Фанагорийской пещеры конца прошлого столетия и первой четверти нашего века работа А.С. Лизарева. В 1923 г. он посетил пещеру и на следующий год в восьмом выпуске «Известий ОЛИКО» опубликовал ее подробное описание, в котором приведены замеры всех залов, основного хода и ответвлений пещеры, дается морфологическая характеристика полости. Длина пещеры от входа до самого дальнего ее конца по измерениям Лизарева равна 411 саженям 3 футам (877, 8 м), а сумма всех ходов составляет 461 сажень 4 фута (984,8 м). А.С. Лизарев впервые определяет ее генезис: «Пещера залегает в толще... известняков... и образована в ней совместной — эрозионной и коррозионной — деятельностью циркулировавшей в ее пластах воды». Это звучит удивительно современно - ведь но принятым ныне принципам классификации карстовых полостей выделяется и коррозионно-эрозионный класс. Лизарев первым отмечает и вред, нанесенный пещере человеком: «Своего названия «сталактитовой» пещера в настоящее время не оправдывает, так как почти все сталактиты и сталагмиты давно оббиты и унесены туристами. Уцелели лишь серенькие невзрачные экземпляры, да и тех осталось очень мало». Проводились наблюдения и в других карстовых полостях. карстовых районах северо-западной части Большого Кавказа. Третьим (после бассейна Псекупса и гор у Псебая) районом исследований карста на рубеже веков в рассматриваемом регионе стали Лагонаки. В работах Н.М. Альбова, В.И. Воробьева, И.Я. Динника в последнем десятилетии XIX века описываются как подземные, так и поверхностные формы карста этого нагорья: пещеры, воронки, карры, исчезающие под землей и вновь появляющиеся водные потоки. В 1911 г. в газете «Кубанские областные ведомости» неким Казаком (вероятно, псевдоним) публикуется интересный материал о строении Большой Азишской — тогда безымянной пещеры. В конце первого десятилетия нашего века Н.. А. Морозов проводит исследования карстовых явлений на горе Фишт. Он подробно описывает поверхностных карстовые формы — карры, ниши, гроты, колодцы. Выделяет внутренние кары. для которых дает свое объяснение механизма их образования. Исследует и впервые составляет описания пещеры, которая в современных каталогах носит название Асланбека: «Более доступна... пещера вблизи Белореченского перевала... Она представляет длинный, около 73 м, или 230 ф., идущий под углом в 20° коридор с начальной шириной хода в 5 м, постепенно суживающийся и сходящий на нет. На расстоянии около 10—15 м от входа направо идет боковая ветвь, очень короткая, внизу широкая и идущая вертикально вверх. Здесь имеется довольно разработанный высокий свод... на стенах следы незначительного растворения известняка — скудные гроздевидные сталактиты. Пол пещеры усыпан искрошенным, часто cахаровидным известняком». Н. А. Морозов прослеживает связь литологии с интенсивностью закарстования. Он высказывает мысль о влиянии ледников и снежников на развитие карстовых форм рельефа: «Выше было упомянуто о существовании на высоких восточных склонах Фишта высокогорной карстовой области. Так как она совпадает с местом интенсивной деятельности старых ледников, то основную причину ее возникновения нужно усматривать именно в этой последней». В 1903 г. появляются первые сведения о карсте Сочинского района, приводимые в работе французского исследователя Е.А. Мартеля, который, собирая материал по сероводородным источникам Мацесты, пытался проникнуть в пещеру с сероводородными водами. Многочисленные упоминания о карсте и описания карстовых, в основном поверхностных форм рельефа северо-западной части Большого Кавказа находим у геологов, проводивших в начале века активные работы в этих районах. Ученые и краеведы предлагают использовать пещеры в экскурсионных и учебных целях. Известный кубанским историк и статистик Ф. А. Щербина в статье «Темы для изучения Кубанской области», опубликованной в пятом выпуске «Известий ОЛИКО» (1912 г.), высказывает мысль, что исследование пещер это «...одна из интереснейших и благодарных тем по изучению родного края». В путеводителе «Черноморское побережье Кавказа» (1916 г.) уже содержится рекомендация совершить «...дальнюю прогулку (20 верст от Хосты)... сталактитовым пещерам у верховьев реки Кудепсты... вблизи селения Воронцово и Дашково». Первая четверть нашего столетия завершатся обобщением всех известных к тому времени карстоведческих публикаций, однако этой работе непосредственно предшествовало еще несколько описательных характеристик пещер. Так, и восьмом выпуске «Известий ОЛИКО» (1924 г.) даются описания сразу трех полостей. Во-первых, это перепечатка из «Кубанских областных ведомостей» статьи о Большой Азишской пещере, во-вторых, сведения об исследовании А.С. Лизаревым пещеры на хребте Шизе и, в-третьих, статья В. Латышева с описанием цепочки Гунькиных пещер, протянувшихся вдоль долины одноименной реки. Итоги же карстовых исследований на Кавказе (в том числе и по интересующему нас региону) второй половины XIX — первой четверти XX века подведены в монографии известного советского геоморфолога И.С. Щукина «Очерки геоморфологии Кавказа» (1926 г.), где обобщаются существовавшие к тому времени сведения по морфологии и генезису карста Большого Кавказа. По И.С. Щукину, карст описываемой площади морфологически представлен воронками, провалами, естественными колодцами. шахтами, пещерами. Встречаются провальные озера, исчезающие с поверхности и вытекающие из озер реки. Автор указывает на территориальную изменчивость интенсивности карстопроявлений, в частности, пишет о вызванном сухостью климата уменьшении закарстования на восток. В качестве одного из факторов, влияющих на степень закарстования, выделяет «петрографический характер породы» и выстраивает ряд растворимых горных пород от «мергелистых пород флиша», дающих большое количество «глинистого элювия», к «мощным известняковым толщам верхней юры и нижнего мела». Основными районами распространения карста И. С. Щукин называет северный склон Скалистого хребта, южную цепь Черных гор, массивы Оштена и Фишта и южный склон Кавказского хребта к западу от Сурама. Работой И. С. Щукина завершился целый период в истории изучения пещер и карста Кавказа, в том числе, конечно, и той территории, которая ныне входит в состав Краснодарского края. Следующий этап исследований пещер и карста края начался в 30-х годах. На карстовых массивах Сочинского района работают в комплексной экспедиции Геологического института АН СССР (1936 -1939 гг.) ставшие в последующем известными карстоведами Н.А. Гвоздецкий и Н.И. Соколов. Экспедиция занималась геолого-геоморфологическими и гидрологическими съемками. Н.А. Гвоздецким подробно изучались поверхностные карстовые формы района исследований. Примерно в это же время (1937 г.) в бассейнах рек Губс, Ходзь., Малая и Большая Лаба и Уруп в полосе распространения гипсов ведет изучение карста М.А. Зубащенко. который был тогда участником экспедиции кафедры геологии Воронежского пединститута. В 1938 г. появляется его публикация «Карстовые явления в верхнеюрских гипсах на северном склоне Западного Кавказа». В ней дается подробная морфологическая характеристика поверхностного и подземного карста, выделяются стадии и циклы развития. М.А. Зубашенко описаны пещеры Ледяная, Козлова и несколько безымянных пещер горы Кизинчи и хребтов Герпегем и Экепце-Гадык, а также карстовые озера Круглое, Черное и Рогожка. В год окончания Великой Отечественной войны на базе экспедиции особого назначения АН СССР при Краснодарском педагогическом институте была создана Кавказская комплексная карстово-спелеологическая станция для исследований карстовых районов Западного Кавказа, задачей которой было проведение съемок пещер Западного Кавказа и выбор территории для организации заповедника. Экспедиционные работы начались в 1946 г. с Фанагорийской пещеры. Вновь исследователи возвращаются в эту пещеру, но теперь впервые вычерчивается ее план, по которому длина полости оказалась равной 997 м. В дальнейшем карстово-спелеологическая станция продолжает изыскания в Сочинском районе и в Абхазии. В пределах края проводились полуинструментальная съемка, геологические и морфологические исследования Воронцовской, Партизанской, Ущельной и других пещер и гротов. Были открыты пещеры Подземной Хосты, Никиты, Лабиринтовая, Долгая, Кабаний Провал и другие. В пещере, расположенной вблизи Татьяновки, в конце ее хода обнаружено повышенное содержание углекислого газа. В результате поисковых работ в верховьях Кудепсты и Псахо выбран для заповедывания участок площадью 600 га, на котором располагался закарстованный Воронцовский массив с одноименной системой пещер после утверждения заповедника Советом Министров СССР на его базе организуется стационар и начинаются регулярные исследования в Воронцовской пещере. В 1947 г. располагавшаяся тогда в Адлере карстово-спелеологическая станция передается в ведение Московского университета, а затем еще несколько раз переходит из одной организации в другую, пока в конечном итоге карстовая тематика не изымается из ее планов. Однако и карстово-спелсологичеекая станция, и стационар недолго просуществовавшего заповедника активизировали изучение карста Сочннского района. Работы здесь проводил А.А. Ломаев. Интенсивность комплексных карстологических исследований Воронцовского района значительно возрастает во второй половине 50-х годов под руководством Н. И. Соколова. В это время продолжался поиск новых ходов Воронцовской пещерной системы, велись геологические, гидрологические и микроклиматические наблюдения, индикационные работы, а также археологические раскопки. (Исследователи Е.Н. Олли, Г.Ф. Прихотько. С.С. Прокофьев, Л.Н. Соловьев.) В 60-е годы изучением морфологии Скалистого и Передового хребтов занимается П. А. Костин, рассчитывая скорость растворения известняков, гидрологией карста — В.А. Балков. В 50-е и последующие годы появляются материалы Н.А. Гвоздецкого по морфологии, типам и районированию карста Большого Кавказа. Следующий этап изучения карста края начинается на рубеже 50-х и 60-х годов, когда в стране возникает широкое спелеологическое движение, которое развивается в контакте с карстологическими исследованиями. На Западном Кавказе проводятся работы как в давно известных местах проявлений карста, так и в новых районах. Резко увеличивается число открытых пещер и шахт, осуществляется полуинструментальная топографическая съемка пещер. Накапливается и обобщается большой фактический материал, рассматриваются проблемы рационального использования и охраны карстовых территориальных комичексов. Одним из новых районов поиска становится площадь развития палеозойских карбонатных пород в бассейнах Большой и Малой Лабы. Краснодарские спелеологи в 1962 г. организовали секцию (ныне комиссия спелеотуризма). Ее первый председатель Б.М. Соголовский, нынешний руководитель комиссии М.Н. Комнатный, спелеологи В. Н. Булавинцев, В.Г. Кривошеин, Ю.Л. Мхитаров, В.Д. Белых, Ю.Д. Белых, П.А. Ляшенко, В.И. Ушканов и Б.Н. Прудников, который, кроме того, был одним из организаторов спелеологической группы института «Крайколхозпроект», много сделали для развития спелеологии. Активно участвовали в спелеологических исследованиях и те, кого уже нет среди нас,— Б.И. Бондарев и Е.П. Юшина. Краснодарская секция занимается пещерами Лагонаки, района Псебая и массива Псеашхо. Ее участниками были открыты и пройдены такие пещеры и колодцы, как Фаянсовое Горло, Прямая, Охотничья, Озерная, Красивая, Пикетная, Бондаревская, Слетовская, Мифа и другие. В 1977 г. в Краснодаре формируется вторая спелеологическая секция, которая образована сотрудниками института «Крайколхозпроект». Организатором и руководителем ее является В. М. Коваленко. Группу привлекают гипсовые пещеры хребта Экепце-Гадык (Черноморского). На Черногорье в 1977 г. и позднее были открыты пещеры и шахты Вера, Надежда, Любовь, Придворная, Каньон, Ракушка, Михайловская и еще целый ряд более мелких полостей. Исследованы пещеры Девичья, Попова, Козлова и несколько безымянных. Всего в пещерах хребта Экепце-Гадык спелеологами Коваленко пройдено около десяти километров. Эта группа отличается высокой социальной активностью, выступает по радио и телевидению с природоохранной тематикой, по ее инициативе на плато Черногорье создан ландшафтный заказник. Все краснодарские спелеологи проводят исследования в тесном содружестве с географическим факультетом Кубанского университета, Краснодарским отделом географического общества СССР и краевым советом общества охраны природы. Другим центром спелеологического движения в крае является г. Сочи. Здесь лидерами спелеологии стали В.И. Исаев (Сочинский отдел географического общества СССР) и Л.А. Плоткин (Кавказский государственный биосферный заповедник). С именем Плоткина связано открытие пещер и шахт Бережного, Поисковой, Печальной (массивы Ахштырский, Ахцу, Дзыхра). Главной и непреходящей его заслугой остается комплексное исследование полостейв триасовых известняках междуречья Малой Лабы и ее левого притока Уруштена, на массиве Трю (Скирда) Л.А. Плоткин со своей группой в указанном районе проводил очень детальные микроклиматические наблюдения, следил за пульсацией ледника в пещере Трю-51, который имеет длину до 100 м, мощность 2 —3 м и находится на глубине 1600 м, отбирал пробы воды, пещерных отложений и льда для химического анализа. В содружестве с Н.И. Бурчаком-Абрамовичем участвовал в палеонтологических, а с Д.Л. Чистяковым — в археологическом исследованиях. В.А. Исаев организует спелеологические экспедиции в разных карстовых районах края от Лагонакского нагорья и бассейна Уруштена на северных склонах Западного Кавказа до Сочинского района на южных. Им открыт и пройден целый ряд интересных полостей, ведутся наблюдения за движением подземных потоков, выясняется их связь с крупными карстовыми источниками. В.А. Исаев занимается также подземными и поверхностными топосъемками карстовых районов. На протяжении многих лет пещеры края привлекают внимание спелеологов Москвы, Свердловска, Днепропетровска, Одессы. Это Ю.Е. Лобанов, А.К. Рыжков, Е.Н. Петров, В.Э. Кисилев, А.А. Суховей, О.В. Падалко и другие. Удивительную, вызывающую глубокое уважение преданность пещерам Фишта и его районов уже более двух десятилетии проявляет Д.Л. Никифоров. Впервые у Фишта он побывал в 1967 г., и с тех пор им и его группой открыто и исследовано 23 полости, среди которых такие крупные, как Турист, Кунцевская, Филевская, Подснежник. Значительный вклад вносят спелеологи Днепропетровского горного института, открывшие в 1978 г. шахту Абсолютную и в последующем изучившие ее. В этот же период Н.П. Бурчак-Абрамовичем и Л.П. Алексеевой совместно с М.Г. Ломизе в пещерах обнаружены интересные палеонтологические находки. Так, в пещере Сухой, что на Лагонаки, краснодарскими спелеологами, палеонтологами Краснодарского историко-археологического музея-заповедника и Института палеобиологии АН ГССР изучаются ископаемые позвоночные. На хребтах Воронцовском и Ах-Цу продолжительное время плодотворно работали спелеологи (В.Б. Кимбер, Ю.С. Ляхницкий, Д.В. Репин, Д.И. Куклин). Начиная с 1968 г. уже более 20 лет активное участие в изучении карста Западного Кавказа принимает В.Н. Дублянский. Он выступает инициатором специальных гидрологических исследований карстовых массивов Сочинского района. Его экспедиции проводили химические анализы вод, микроклиматические наблюдения, снегомерные съемки и другие виды работ. В результате выявлена сложная геологическая структура района, сделаны выводы о преобладающем иифильтрационном питании в покрытом карсте, подробно рассмотрены гидрологические условия водосборов, дана характеристика особенностей формирования снежного покрова. Для подземного карста описаны основные полости, показано, что они объединяются в одну водоносную систему. Рассмотрены особенности микроклиматических характеристик полостей, их гидрология и отложения. Путем окрашивания пещерных рек доказано, что массив Алек является краевой областью питания месторождения Мацестинских минеральных вод. На протяжении многих лет сотрудниками Института археологии и Института географии в пещерах разных горных районов края проводятся археологические и палеографические исследования. Открыты новые пещерные стоянки древнего человека. В 70-е и 80-е годы краснодарские и одесские спелеологи проникают в лабиринты Бутковских пещер. Карстом верховий р. Губс занимается Н. А. Гвоздецкий. Экспедиционные группы географического факультета Кубанского государственного университета изучают характер закарстования Лагонакского нагорья, выявляют роль снежного покрова в этом процессе, исследуют карстовые и ледниково-карстовые озера. Кроме того, в содружестве с краснодарскими спелеологами проводились специальные микроклиматические наблюдения в Большой Азишской пещере, по материалам которых были даны рекомендации но эксплуатации пещеры в экскурсионных целях. В 1987 г. Большая Азишская оборудована и открыта для посещения. Полученные материалы по микроклимату этой полости могут и должны быть использованы как фоновые при слежении за ее состоянием. Такие работы чрезвычайно важны, так как опыт эксплуатации уже оборудованных пещер показывает, что их экскурсионное использование приводит к утрате многих особенностей подземного мира. Фоновые наблюдения карста проводятся и Кавказским государственным биосферным заповедником на хребте Скирда. Но этого явно мало. Представляется, что сеть контролируемых пещер должна быть значительно расширена. Этому способствует и то обстоятельство, что основные карстовые районы края сосредоточены в образованном Сочинском и проектируемом Лагонакском государственных природных национальных парках. Для отдельных пещер и целых карстовых полей необходимо определить степень разрушений, вызванных хозяйственной деятельностью человека, выявить степень их уязвимости и наметить меры охраны.
см. также:
Культура пещерных людей Кавказа
Из истории исследования карста Краснодарского края
Пещерные стоянки близ Баракаевской.
