Учкулан и Даут
автор материала Тихомиров В.Р.
Ступайте же в горы Кавказа и почувствуйте все обаяние величественной природы горного мира. Почувствуйте не анализирующим взглядом или слухом городского жителя, противопоставляющего себя природе, пытающегося постичь ее извне, но внутренним чутьем, созерцанием человека. И тогда на каждом шагу Кавказ будет раскрывать перед вами свои чудесные картины, где давно прошедшее красноречиво говорит в настоящем, где в явлениях природы сплетены начала и концы, где в тесных пространствах вашего изумленного взора проходят в гармонических сочетаниях проявления жизни почти всего земного шара. Тогда в вашем сознании, как в фокусе мира, сосредоточено все время, все пространство вселенной; и нет предела вашим откровениям. Ступайте же на Кавказ!
С. В. Очаповский
Путь
в ущельях кубанских притоков Учкулан и Даут лежит через город Карачаевск,
расположенный на высоте 872 м над уровнем моря на левобережной террасе реки
Кубани, на самой стрелке междуречья Кубань — Теберда. Оба эти бурные, но
несхожие между собой из различия в цвете потока омывают с двух сторон
кварталы одного из самых молодых городов Северного Кавказа (он основан в
1926—1927 гг.). Над утопающими в зелени улицами петушпными гребнями скал
высятся утесы. В Карачаевск попадают все, кто держит путь с севера в
верховья Кубани, в ущелья ее верхних притоков и в долину Теберды.
Дорога по Кубанскому ущелью, ведущая к подножию Эльбруса, была проложена в начале сороковых годов XIX века под руководством ссыльного декабриста Константина Игельстрома.
Сразу за поселком Каменномостский (юго-восточной окраиной Карачаевска, названной так по находящемуся здесь памятнику природы чрезвычайно эффектному узкому каньону с отвесными скальными стенами, по которому с ревом проносится Кубань) дорога эта входит в узкое ущелье реки. Крутые склоны его, покрытые дремучими лиственными лесами, сходятся на обоих берегах столь близко, что на протяжении трех десятков километров нет места для хотя бы маленького населенного пункта. В 14 км от Карачаевска ущелье резко суживается — начинается теснина Аманныхыт, сдавленная с обеих сторон монолитными скалами. В прошлом веке, когда дорога была узкой, здесь приходилось в соответствии с неписанными правилами дорожного движения сбрасывать упряжки в Кубань — из-за того, что двум арбам невозможно было разъехаться. Долина несколько расширяется лишь за устьем правого притока Кубани — реки Худее. Прядь кофейного цвета мутной худесской воды на протяжении полукилометра не смешивается с прозрачной кубанской водой.
Выше впадения Худеса вдоль реки мелькают здания рудника «Эльбрус». Добыча серебросвинцовой руды началась здесь с 1891 года. Продукция рудника экспортировалась в Англию и Францию. В 1891 — 1892 годах на этом руднике работал счетоводом известный осетинский поэт Коста Хетагуров.
В окрестностях рудника «Эльбрус» и на склонах соседнего Даутского хребта ученые-археологи обнаружили древние штольни, плавильные печи, слитки меди, каменные молоты.
Ущелье постепенно расширяется, склоны его — сначала левый, затем и правый — становятся безлесыми. Шоссе спускается к привольно раскинувшемуся современному поселку Поляна. Затем на правом берегу мы видим аул Карт-Джурт. Это— родина известного карачаевского революционера-ленинца Умара Алиева. В ауле сохранились сакли с земляной крышей, а в ближайших окрестностях — наземные склепы. Здесь начинается Старый Карачай. Отделенный от остального мира труднопроходимой тридцатикилометровой тесниной Кубани, он практически не подвергался нашествиям и связанным с ними насильственным перемещением коренного населения. Об этом свидетельствуют итоги раскопок. Так, в окрестностях аула Учкулан найдено поселение, возникшее в середине первого тысячелетия до новой эры (ко-банская эпоха на Кавказе) и просуществовавшее более чем тысячелетне до времен Алании. В материальной культуре этого внушительного отрезка времени прослеживается преемственность.
Вот наконец долина еще более расширяется, превращаясь в величавую безлесную котловину с плоским дном. Здесь в Кубань с левой стороны под прямым углом впадает Учкулан. На правом берегу этой реки раскинулся аул того же названия. Горделивая панорама его одноэтажных строений прекрасно вписывается в
окружающий аул суровый ландшафт. У въезда в Учкулан высится памятник Герою Советского Союза О. М. Касаеву. Здесь же памятник погибшим на фронтах Отечественной войны.
В ауле привлекают внимание современное здание Дворца культуры, мемориальная доска у входа в здание средней школы. На ней —барельеф первого советского учителя в Карачае, просветителя Ильяса Магометовича Байрамукова. В годы царизма он обучал в Ставропольской мужской гимназии за свой счет способных, но не имеющих возможности платить за обучение детей, расходуя на это свой учительский заработок. Вот здание больницы, построенной по инициативе прогрессивного русского деятеля Петрусевича. После его смерти больницу закрыли, и она была восстановлена лишь в годы Советской власти.
Аул Учкулан любовно хранит память о выдающемся краснодарце — талантливом офтальмологе, заслуженном деятеле науки, депутате Верховного Совета СССР, профессоре Станиславе Владимировиче Очаповском.
В первые годы Советской власти на всем Северном Кавказе свирепствовала трахома — ею страдало более четверти горного населения. По инициативе С. В. Очаповского для борьбы с ней были организованы глазные отряды, которые он сам и возглавлял. «На территории Адыгеи, Черкеоии, Карачая, Кабарды, Балкарии, Осетии, Чечни, Ингушетии и Дагестана нет, пожалуй, горного закоулка, в котором не побывал бы этот рыцарь света»,— пишет о С. В. Очаповском в своей книге «Почетный гражданин Кавказа» краснодарский журналист Амин Темрезов.
Первый отряд Очаповского (в него входили он сам и четыре помощницы — ординатор, две студентки Кубанского мединститута и медсестра) появился летом 1921 года в ауле Учкулан, перевалив пешком через плато Бичесын. Отряд расположился в каменном остове сгоревшего здания бывшего двухклассного начального училища. Старый учитель Ильяс Байрамуков помог собрать в селении несколько стульев и столов для первой учкуланской амбулатории, над которой взвился флаг с красным крестом на белом поле. Однако первого пациента пришлось ждать целых три дня — амбулаторию окружила незримая стена религиозного предубеждения.
Лед тронулся на рассвете четвертого дня, когда порог училища переступил старец с бельмом на глазах. В последующие дни отряд успевал принимать до двухсот больных.
Шестьдесят семь дней Станислав Владимирович и его четыре помощницы трудились не покладая рук. Приняли 773 больных, сделавших около 4000 визитов, выполнили 194 сложных операции, в том числе 89 экстракций катаракт. Первый номер газеты «Горская жизнь» от 8 сентября 1921 года сообщал в заметке «Редкий случай исцеления»:
«В ауле Учкулан живет семья бедняка Рамазана Джазаева, у которого все трое детей — десяти, семи и двух лет — родились и все время оставались слепыми. Отец обратился к С. В. Очаповскому, который со своим глазным отрядом несколько недель работал в Карачае. Находя случай семейной катаракты крайне редким, русский доктор все же согласился на хирургическое вмешательство. Родители в тревоге ждали результатов. И что же? В итоге операции и тщательного ухода, к удивлению всего аула, к бесконечной радости родных и близких, все три мальчика прозрели. Можно представить себе чувство благодарности горцев Советской власти, которая присылает в глушь таких докторов».
За два месяца работы в Карачае талантливый специалист вернул зрение ста пятидесяти слепцам, а летом 1922 года вновь полтора месяца оперировал в учкуланской амбулатории. И вот пришло документальное признание этого уникального подвига:
«Дорогой Очаповский! Прозревшие слепцы, их утешенные родственники, весь трудовой карачаевский люд, преисполненный великой признательностью, шлет Вам свою благодарность. Тысячи людей из горской бедноты, которая в силу различных социальных причин имела печальную привилегию страдать наиболее тяжкими формами глазных заболеваний, прошли через Ваши руки и получили исцеление в результате разумного вмешательства специалиста высокой квалификации. С радостью сообщаем, что аульский сход единодушно постановил избрать Вас почетным гражданином аула Учкулан. Предисполкома Курджиев».
Имя доктора-кудесника карачаевцы присвоили двум больницам — Учкуланской и Сентинской (в ауле Нижняя Теберда).
Вернувшись в Краснодар, С. В. Очаповский добился учреждения в Кубанском мединституте постоянной специальной стипендии для студента, присылаемого из Карачаевска. А в 1927 году, в дни торжеств, посвященных основанию первого города в Карачае — Микоян-Шахара (ныне — Карачаевск), он направил туда телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «Предвижу светлое, радостное будущее своих сограждан». Телеграмма была подписана так: «Гражданин аула Учкулан, профессор Очаповский».
...Суровы, недружелюбны берега нижней части ущелья Учкулан с его полупустынными, безлесными склонами, несущими на себе длинные ленты каменных осыпей, которые напоминают бывалому путешественнику горы Тянь-Шаня. Здесь исключительно сухой микроклимат: нижний Учкулан попадает в так называемую «дождевую тень», создаваемую соседними хребтами, перехватывающими почти все осадки. В ауле Учкулан, стоящем при устье этой реки, их выпадает меньше, чем в засушливых степях Калмыкии. Положение усугубляют фены — теплые, сухие ветры, переваливающие с юга через Главный Кавказский хребет и с волшебной быстротой «слизывающие» снег с гребней, ограничивающих ущелье.
Но по мере продвижения вверх по реке на юг, в сторону Главного хребта, ландшафт смягчается: выжженные солнцем склоны, шлейфы осыпей и каменистые островки с чахлым кустарником, рассекающие быстрые воды Учкулана, постепенно уступают место лесу, который становится все выше и гуще. Слева над дорогой появляется живописная поляна Кертмели, а по другую сторону шоссе висячий мостик через Учкулан, ведущий к нарзанным источникам. Еще пять километров вверх по Учкулану и перед нами один из «конденсатов» кавказских красот — поляна Махар-Аячъы, раскинувшаяся на высоте 1800 м среди пышных хвойных лесов. Здесь сливаются две большие реки — Гондарай и Махар, дающие начало Учкулану. Рядом с поляной Махар-Аячъы — другая поляна Джалпакол-Аячъы, с которой открывается вид на сияющий льдами сказочный замок, расположенный в самой глубине ущелья первой из этих рек. Это многовершинный скалистый массив Гондарай. Одноименная река и ее притоки, среди которых наиболее крупными являются Джалпакол и Индрюкой, возникающий при слиянии рек Ак-Тюбе и Западный Кичкинекол, зарождаются на многочисленных ледниках, украшающих склоны участка Главного Кавказского хребта от Гвандры до вершины Южный Нахар, а также западные склоны отрога хребта Куршо и восточные склоны Нахарского хребта. Через эти ледники ведут перевальные пути на восток, в бассейн реки Узункол, и на юг, в Абхазию, в долину реки Гвандра, что впадает в крупнейшую водную артерию этой автономной республики — реку Кодори. По левому ее берегу проходит большая часть закавказского участка Военно-Сухумской дороги. Берега Гондарая и его притоков радуют путешественника пышностью хвойных лесов н богатством альпийского разнотравья.
К числу наиболее ярких достопримечательностей бассейна Гондарая относятся ледяной купол оконечности ледника Ак-Тюбе (в переводе с карачаево-балкарского и многих других тюркских языков—Белый холм) и громадный водопад в ущелье Индрюкой, неистовствующий, словно невинно осужденный арестант в темнице, в темной и мрачной скальной теснине, в одной из каменных створок которой бешеные струи пробили круглое отверстие; сквозь него несется неудержимый поток. Ниже водопада через Индрюкой переброшен мост «Нарт кёпюрю» (Нартский мост).
Но вернемся на поляну Махар-Аячъы, чтобы, начиная с нее, совершить путешествие по Махару, самому голубому среди всех рек Кубанского бассейна. Менее чем в получасе ходьбы от его устья в вековом лесу расположена еще одна поляна (Гитче-Тала) с выходами нарзана, выбивающегося здесь на поверхность земли несколькими грифонами, обильно выделяющими углекислоту. Температура махарского нарзана (+8° С) одна и та же в любое время года.
Каждое лето здесь возникает своеобразный «курорт». Из разных мест Карачая сюда съезжаются на лето отдыхающие, ставят палатки, шалаши и балаганы (последние, в отличие от аналогичных сооружений в горах Краснодарского края, здесь называют кошарами).
Еще полчаса ходьбы вверх по Махару — и вот очередная поляна — Уллу-Тала. С нее начинается зигзаг тропы, ведущей на Даутский хребет, к месту, где среди угрюмых скал затаилось самое большое из всех озер бассейна Кубани — Уллу-Кель (Большое озеро). Оно расположено почти на трехкилометровой высоте над уровнем моря « нередко до самой середины лета покрыто толстыми льдами; но в погожий августовский день Уллу-Кель напоминает гигантскую запятую бирюзового цвета, над плоскостью которой вырастает готика скалистой вершины Рынджи-Аге (3802 м). Из озера вытекает река Кичкинекол, левый приток Учкулана (не путать с одноименной рекой в бассейне Узункол), впадающая в него в 10 км выше аула Учкулан, близ нарзанных источников Кертмели. Левый берег Кичкинекола — возможный вариант спуска от озера Уллу-Кель, но мы вернемся на Махар, чтобы пройти до конца его ущелья.
В восьми километрах от поляны Махар-Аячъы лес на берегах Махара заканчивается, и тропа выходит на последнюю из полян — Бездирген. Отсюда начинается крутой подъем на лежащие друг над другом три террасы, ведущие ступенями к перевалу Нахар. Махар и Нахар — это соответственно карачаевская и абхазская фонетические версии одного и того же наименования; границей между Абхазией и Карачаем является Главный хребет, но точки этого хребта — вершины и перевалы— имеют чаще абхазский вариант названия. Это связано с тем, что в далеком прошлом абхазцам в большей степени был присущ, так сказать, «стихийный альпинизм» (очень характерный, например, для их соседей по южному склону Кавказа — сванов).
На третьей из упомянутых террас расположено На-харское озеро, контрастирующее своим темным цветом с прозрачной водой соседнего озера Гитче-Кель, и сразу вслед за ним начинается крутой подъем по леднику к перевальной точке. Спуск с перевала Нахар в абхазскую сторону выводит на Военно-Сухумскую дорогу неподалеку от спуска с известного Клухорского перевала.
Следующий за Учкуланом к западу приток Кубани — Даут — имеет узкое и длинное ущелье, простирающееся в направлении на северо-северо-восток и почти не изменяющее это направление. Даут длиннее Учкулана, но менее многоводен. Близ места впадения Даута в Кубань последнюю пересекает железный мост дороги Карачаевск — Хурзук. От этого моста начинается маршрут вверх по Дауту. В 17 км от него расположена база молокопровода, на которую по трубам доставляется молоко с горных пастбищ на склонах ущелья.
Ущелье Даута в прошлом также было частью Старого Карачая, но ныне, после того как был покинут аул Джазлык в низовьях Даута, в долине этой реки, по существуй нет населенных пунктов. Выше упомянутой базы расположены лишь овцеферма и поселок геологов. Еще выше — оставленный жителями старинный аул Даут, который сохраняют как музейную экспозицию под открытым небом.
В прошлом аул Даут славился своими борцами. Первым считался не знавший поражений Мамура Кинкеев, прозванный Чымык уллу (Большой силач). Вторым — Бекир Боруев, третьим Кочкар Абайханов, положивший в считанные минуты на обе лопатки профессионального американского борца-тяжеловеса.
Ущелье Даута ограничено с востока Даутским хребтом, отделяющим его от бассейна Учкулана, а с запада меридиональной системой хребтов, являющейся границей Тебердинского государственного заповедника. По их склонам сбегают многочисленные притоки Даута — правые (Уллу-Ырханы-Су, Дотдайлары, Мырзалары и др.) и левые (Муруджу-Су, Кичкинекол, Эпчик, Ак-Су, Эниу-Су и др.). Через эти хребты из долины Даута в ущелье бассейна Теберды — Горалыкол, Назалыкол, Уллу-Муруджу, Киче-Муруджу— ведут перевалы разных категорий сложности, из которых простейшим является Эпчик.
