Гора, с которой течет Кубань
автор материала Тихомиров В.Р.
И
вдалеке перед тобой,
Одеты голубым туманом,
Гора вздымалась над горой
И в сонме их — гигант седой,
Как туча, Эльборус двуглавый
Ужасною и величавой
Там все блистает красотой.
В. А. Жуковский
Глядя на мутные воды Кубани, что, кружа и завихряясь, вершат свой безостановочный бег по бескрайней равнине, трудно вспомнить ее многочисленные горные притоки, спорящие голубизной и прозрачностью с ясным небом, трудно поверить, что эта степная река зарождается на склонах одной из красивейших и интереснейших вершин мира — Эльбрусе.
При благоприятных метеорологических условиях, складывающихся довольно редко, Эльбрус виден за сотни километров из разных частей Кавказа — из окрестностей Армавира и Пятигорска, с перевалов Домбая, из долин Грузии и даже со склонов зарубежных Понтийских гор.
С незапамятных времен Эльбрус покорял воображение кавказских и сопредельных народов контрастом исполинских размеров с необыкновенной плавностью контуров и белизной, напоминающей о девичьей красоте. Найденная в числе полутора тысяч изделий из золота, серебра и сердолика при раскопках Майкопского кургана знаменитая серебряная ваза, относящаяся к третьему тысячелетию до нашей эры и хранящаяся ныне в Эрмитаже, имеет на ободке панораму Большого Кавказа с Эльбрусом во главе (как она видна с перевала Цхра-Цхаро, возвышающегося над Боржомским ущельем). Неудивительно, что Эльбрусу принадлежит мировой рекорд среди вершин всех континентов по числу присвоенных ему разноплеменных наименований.
Живущие у самых подножий великана балкарцы и карачаевцы называли его Минги-Тау (Тысяча гор), а также Джинн-Падишах (Царь духов). Черкесы — Ашгамахо (Гора счастья) и Куска-Мафь (Священная высь); причем по одним из черкесских легенд достаточно взгляда на Ашгамахо, чтобы победить в себе болезнь, а по другим — чтобы обеспечить исполнение своих желаний. Кабардинцы, говорящие с черкесами, по существу, на одном языке, называли величайшую вершину Кавказа Ошхо-Махо, грузины — Ял-Буз, русские казаки— Шат-гора, арабы—Каф. Удержалось название Эльбрус, происходящее от персидского Эльборос (блистающий, сверкающий; такое название имеет известный хребет в пределах Ирана).
В прошлом часто говорили об Эльбрусе как о высшей точке Европы. Современная география относит Кавказ полностью к Азии, проводя границу между материками по Кумо-Манычокой впадине (отметим, что благодаря этому пересмотру границы между континентами и Краснодар очутился в Азии — в так называемой Передней Азии.) — оси бывшего морского пролива, исчезнувшего много позже аналогичного пролива на месте Закавказья (в одну из эпох своей эволюции Кавказ был островом). Однако это обстоятельство не наносит никакого ущерба престижу «падишаха джиннов»: европейский титул для него просто незначителен — ведь на Кавказе 15 вершин превосходят по высоте Монблан— высшую точку Альп (4810 м). Примечательно совсем другое. Выдвинувшись несколько в сторону от Главного Кавказского хребта, Эльбрус превышает в среднем на полтора километра все лежащие под ним хребты Большого Кавказа. С вершины Эльбруса, с его склонов видны уходящие вниз белые фирновые поля, покрывающие поверхность ледников, а еще ниже плавные линии ледовой мантии сменяются резкими зигзагами темнеющих внизу хребтов. Мириады пиков, и имеете с тем каждый из них, кажутся маленькими сравнительно с Эльбрусом.
«Во время моего пребывания на «Приюте одиннадцати» погода в первый день была прекрасной. Я мог видеть красивые пики. Горы вокруг выглядели словно цыплята», — записал в книге отзывов «Приюта» альпинист № 1, покоритель высотного полюса планеты — горы Джомолунгмы (Эверест) Норгей Тенцинг.
Это сравнение возникло уже на высоте «Приюта одиннадцати» — 4200 м! А насколько расширяется обзор с вершин Эльбруса, из которых западная имеет отметку 5633 м, а восточная — 5621 м! Такая высота — это уже больше половины расстояния от уровня моря до границы стратосферы, и неудивительно, что в ясную погоду с вершин Эльбруса видны, помимо всего Центрального и части Западного Кавказа, Каспийское и Черное моря, которые с этой высоты кажутся вставшими вертикально, берега Турции и далекий Арарат.
«Эта вершина, — пишет известный советский журналист Е. Д. Симонов, посвятивший много лет творчества альпинизму и туризму в нашей стране, — выдвинутая в небо смотровая вышка. На север — обзор до озер Манычекой впадины; к северо-западу — приволья Кубани, почти до Краснодара; на восток — до Грозного. В наши дни пассажирский авиарейс возносит путника на высоту, вдвое превышающую Эльбрус, но сантиметровая окружность иллюминатора ограничивает видимый мир. С вершины же в поле зрения Сочи, Тбилиси, Батуми, Понтийские горы на территории Турции».
Эльбрус не всегда был царством льда и снега — это притаившийся вулкан, бурная деятельность которого, приведшая к образованию основного конуса горы, относится, по геологической шкале времени, к сравнительно недавней эпохе — третичному периоду кайнозоя, когда горы Кавказа уже существовали. Ныне о вулканическом происхождении Эльбруса напоминают многочисленные минеральные источники, зачастую горячие, разбросанные по всему периметру его подножия, и фумарольные выделения сернистых газов из так называемых соль-фатар — гротов, расположенных в вечных снегах вблизи эльбрусских вершин; в этих гротах зарегистрирована температура несколько выше температуры окружающего пространства. Геофизические исследования дают возможность предполагать под Эльбрусом близкоповерхностный очаг расплавленной магмы. «Эльбрус — не потухший вулкан. В настоящее время он находится лишь в состоянии относительного покоя», — записала в своем отчете одна из научных экспедиций.
Горячее сердце Эльбруса спрятано под грандиозным ледовым панцирем, повествуя о котором невозможно обойтись без «жара холодных числ». Общая площадь его оледенения составляет 144 км2, а толщина, или, как говорят гляциологи, мощность льда 80—100 м. Во все стороны от ледовой шапки Эльбруса сползают десятки ледников. Среди них 17 крупных, относимых гляциологами к первому разряду: Уллу-Чиран (Большой ледник), Кара-Чаул (Черный хаос), Ирик, а также ледник Уллу-Кам (Большая долина), дающий начало реке Кубани.
Это не подчиняющаяся воображению масса неподвижного на вид льда живет, однако, динамичной жизнью. Советский гляциолог профессор Г. К. Тушинский, изучая лавинные конусы на склонах горы, пришел к выводу о полном стаивании ледников Эльбруса в начале средних веков (X—XII). В дальнейшем эльбрусские ледники возродились и находились в стадии наступления, максимум которого был отмечен в середине прошлого века, когда на Кавказе многие ледники достигли границы леса (как ныне Караугомский ледник в Дигории). Сейчас ледники Кавказа отступают, но последние полтора десятилетия темпы отступления заметно снизились, и можно надеяться, что стадия сокращения ледников приближается к концу.
Величие и красота Эльбруса поражают всех, кто когда-либо его видел. И неудивительно, что история альпинизма в России началась с покорения Эльбруса. В 1829 году сюда направилась экспедиция Российской академии наук и войск Кавказской линии во главе с генералом Г. А. Эммануэлем. Начав подъем с плато Бермамыт, альпинисты (в том числе известный физик Э. X. Ленц) достигли высоты 5000 м, но оттуда до седловины (5350 м) добрались только четверо, из которых только один — проводник-кабардинец Киллар Хаширов — достиг восточной вершины. Западная вершина Эльбруса была покорена сорок пять лет спустя — балкарцем Ахией Соттаевым и четырьмя англичанами, которых он на нее привел.
В 1890 году, завершив съемки в районе Ушбы, первый русский альпинист военный топограф А. В. Пастухов вместе с казаками Кубанского Хоперского казачьего полка двинулся на штурм западной вершины Эльбруса. В отличие от побывавших до него здесь иностранцев, вооруженных первоклассным альпинистским снаряжением, Пастухов и кубанцы шли в лабиринте трещин в тяжелых овчинных тулупах, страхуясь вместо ледорубов штыками, привязанными к палкам. Темные очки, самодельные кошки и «фотогенка» — керосиновая печка — вот и все снаряжение, которым они располагали для штурма. А еще приходилось нести громоздкий фотоаппарат, приборы для наблюдений, большой зонт для этих приборов и запас еды.
С седловины троих заболевших горной болезнью казаков пришлось отправить вниз. Остальные достигли вершины. Проведя топографические съемки и ряд наблюдений, альпинист оставил в камнях бутылку с запиской: «31 июля 1890 года военный топограф Андрей Васильевич Пастухов в сопровождении казаков Хоперского казачьего полка взошел сюда в 9 часов 20 минут утра при температуре воздуха 5 градусов по Реомюру. Имена казаков: Дорофей Мернов, Дмитрий Нехороший и Яков Таранов».
Спустя почти полвека — в 1935 году — эту бутылку нашли участники 1-й альпиниады ВЦСПС. Документ в ней засвидетельствовал подвиг простых русских людей.
За год до этого — в 1889 году — Пастухов покорил Казбек. А в 1893 году Андрей Васильевич в сопровождении казаков Ейского и Лабинского полкоз поднимался на Арарат и на Алагез. В статье, опубликованной в газете «Кавказ», Пастухов отмечает, что на высшую восточную вершину Арарата с ним поднялись казаки Ейского полка Яков Елисеенко, Саватий Ищенко и Мартын Костюк, а также казак Лабинского полка Сергей Карпенко.
В том же сезоне и с этой же группой кубанцев Пастухов взошел и на Алагез. На подъеме хорошо тренированный путешественник двигался так легко и бесшумно, что чуть не наступил на спавшего волка. А на спуске на Пастухова и трех его товарищей, оставивших оружие в базовом лагере, напали вооруженные курды. Лишь благодаря смелости и находчивости Андрея Васильевича разбойников удалось обезоружить.
На восточной вершине Эльбруса отважный альпинист-исследователь побывал через шесть лет после восхождения на западную: это восхождение оказалось самым трудным, опасным и продолжительным в его жизни. В Приэльбрусье Пастухов прибыл в сопровождении единственного спутника — студента-геолога Петербургского университета Виктора Воробьева и нанял здесь, в селе Урусбиево (ныне село Верхний Баксан), десять носильщиков-горцев. 26 августа отряд Пастухова начал подъем к вершине по леднику Азау. Первый день прошел благополучно: при хорошей погоде люди достигли высоты 3789 м и стали на ночлег. Но в последующие два дня жестокий ветер, лютая метель, изнурительный подъем, горная болезнь и страх перед стихией вывели из строя почти всех носильщиков. С Пастуховым остались два балкарца — Залиханов и Тилов. Вскоре горная болезнь свалила Залиханова. С неимоверными трудностями Пастухов и Тилов поднялись на вершину, откуда им пришлось спускаться под аккомпанемент яростной грозы.
Умер А. В. Пастухов 29 сентября 1899 года в Пятигорске. Над его могилой у самой вершины Машука высится обелиск, на котором сквозь зеленую вуаль лишайников видны даты важнейших восхождений героя: «Казбек—1889, Эльбрус—1890, 1896. Арарат—1893». Другим памятником пионеру русского альпинизма на Кавказе служит горная вершина к югу от станицы Зеленчукской, носящая ныне его имя; на пей сооружена астрофизическая лаборатория. Именем А. В. Пастухова названы также ледник и вершина в Киргизии. Память об отважном исследователе запечатлена не только в его отчетах, докладах и статьях — она передается из поколения в поколение в семьях потомков его надежных и верных спутников — кубанских казаков. Семьи эти и ныне проживают в станицах нашего края.
Из других русских исследователей Эльбруса необходимо упомянуть Якова Ивановича Фролова, доцента Пятигорского педагогического института, «эльбрусоведа № 1». В период с 1910 по 1950 год Я.И. Фролов несколько раз побывал на обеих вершинах Эльбруса, исследовал и замерил около пятидесяти ледников Приэльбрусья, в том числе малоизученные ледники северных склонов Эльбруса — Карачаул, Уллумалиендерку, Бирджалы-чиран.
...С течением времени восхождения на эльбрусские вершины учащались, и всего за 88 дореволюционных лет на них побывало 173 человека.
После Октябрьской революции альпинизм в нашей стране стал массовым видом спорта. Это сказалось и на эльбрусской летописи: за двадцать четыре года Советской власти (то есть до Великой Отечественной войны) на Эльбрус взошло более 13 тысяч альпинистов!
В 1939 году на более чем четырехкилометровой высоте на эльбрусском склоне был воздвигнут известный ныне всему миру трехэтажный отель «Приют одиннадцати».
Нашествие фашистов на нашу страну прервало хронику эльбрусских восхождений. Она была возобновлена в феврале 1943 года, когда группы советских армейцев-альпинистов взошли на обе вершины Эльбруса, чтобы сбросить с них фашистские штандарты и водрузить государственные флаги родины.
В послевоенные годы освоения Эльбруса приобрело многогранный характер. На нем, помимо альпинистов, стали появляться горнолыжники, облюбовавшие эльбрусские склоны для летних тренировок, туристы плановых маршрутов, посещающие «Приют одиннадцати» перед тем, как уйти через перевал в Сванетию. У подножия Эльбруса стали строиться комфортабельные высокогорные отели, по его склонам и склонам соседней горы Чегет устремились вверх линии канатных дорог.
Рядом с отелями —лаборатории Высокогорного геофизического института и других научных учреждений. Гляциологи изучают тайны биографий глетчеров и прогнозируют их будущее; лавинщики совершенствуют способы борьбы с «белой смертью»; метеорологи обстреливают из зениток снарядами с йодистым серебром градоносные тучи, чтобы обезвредить их и защитить поля, сады и скот от града (ведь в былые годы на окрестных пастбищах град величиной с куриное яйцо истреблял сотни голов овец и лошадей). А из некоторых высокогорных приютов навстречу ледниковым высям выходят не совсем обычные отряды — это врачи ведут вверх своих пациентов, чтобы по методу, разработанному украинским ученым Н. Н. Сиротининым, вылечить их недуги тщательно рассчитанными дозами кислородного голодания.
Вершины Эльбруса в бескомпромиссной борьбе с природой осваивают физики — исследователи космических лучей, метеорологи, физиологи. В 1950 году с помощью яков, завезенных сюда из Центральной Азии, на вершину Восточного Эльбруса было доставлено оборудование для автоматической метеостанции, но через два месяца ее снесло ураганным ветром. В 1966 году на эту же вершину впервые приземлился вертолет Мн-4, который привез сюда разборный домик физиологической лаборатории, обеспечивший успешную работу большой научно-медицинской экспедиции в течение всего сезона восхождений.
В 1967 году был поставлен новый рекорд посещаемости Эльбруса — на его вершинах побывало 3224 человека... А инженер Лексо Берберашвили въехал на одну из них на мотоцикле «Ява». Спортсмены-горнолыжники, в том числе известный краснодарский альпинист В. В. Литвинов, стали стартовать с высшей точки Минги-Тау, а над его ледовой мантией все чаще стали пестреть яркие «галочки» дельтапланов. Именно здесь был осуществлен рекордный для своего времени по трем параметрам (дальность 24 км, продолжительность 5 часов 36 минут, высота старта 5600 м) полет.
Сказанное не означает, что Эльбрус — легко доступен. Обязательным условием успешного восхождения является предварительная активная акклиматизация на высотах 4200—4800 м в течение полутора суток — иначе горная болезнь может оказаться неодолимым препятствием. На Эльбрусе обычны резкие и быстрые изменения погоды: в любое время года, даже в июле и августе, может начаться обильный снегопад, возникнуть сплошной туман, при котором видимость падает до нуля, подняться ураган, рвущий, как нитки, толстые стальные тросы и ломающий телеграфные столбы, а у подножия горы — в Терсколе или в ущелье Уллу-Кам может царить безмятежная солнечная погода. Так, например, только за один погожий день Кабардино-Балкарской альпиниады 1967 года на Эльбрус поднялось более двух с половиной тысяч альпинистов, а знаменитому Норгею Тенцингу, во время его пребывания в Приэльбрусье из-за непогоды так и не пришлось побывать на этой вершине, более того, он с огромными трудностями, сквозь неистовую вьюгу и лабиринт трещин, спустился от «Приюта одиннадцати» к нижней границе эльбрусских ледников.
Довелось познакомиться с эльбрусскими метелями и автору этих строк. Августовской ночью 1976 года вместе с упоминавшимся выше В. В. Литвиновым я вышел из «Приюта одиннадцати» на восхождение. Мой спутник шел к эльбрусским вершинам в тридцатый раз (а к настоящему времени он побывал на них уже более сорока раз). Впервые семнадцатилетний Володя Литвинов поднялся на Эльбрус в 1934 году, причем часть спуска — от «Приюта одиннадцати» (отеля тогда здесь еще не было, а это имя носил нунатак, уступивший впоследствии его гостинице над облаками) до селения Терскол у подножия Эльбруса — он проделал на лыжах наравне с опытными зимовщиками. За это восхождение Володя одним из первых в стране получил значок «Альпинист СССР», учрежденный в том же 1934 году. Впоследствии, работая в альплагерях Приэльбрусья ежегодно по три смены инструктором альпинизма и горно-лыжного спорта, а затем то начальником спасательной службы, то начальником учебной части, Владимир Васильевич навещал одну из зльбрусских вершин.
Вскоре мы догнали большой отряд разрядников-альпинистов, вышедший из отеля получасом раньше. Его руководители оказались бывшими воспитанниками Владимира Васильевича.
Восхождение прошло успешно. Но как только начали спуск, погода мгновенно испортилась. Пока спускались с обледенелого конуса восточной вершины, все-таки еще внизу слабо светился противоположный склон — снежный склон западной вершины, почти до щиколоток покрытый свинцовой пеленой туч, которые стремительно нагнетались в ложбину между вершинами Эльбруса, словно пассажиры в автобус в часы пик. Уже тогда ничего доброго это не предвещало. А когда вывернули из седловины налево и вниз, держа наугад курс к прячущемуся где-то в бездонной глубине «Приюту», все бытие заволокло однородной по всем направлениям белой мглой. Она сделала бесполезным и бессмысленным любое тактическое ухищрение, любой накопленный в предыдущих восхождениях опыт: кроме нее да хлещущих в лицо снежных вихрей, ничего на свете не было. Люди держались единственной тактики — быть вместе, не потерять друг друга из виду, но даже ближайшего товарища, идущего в метре от тебя, трудно было видеть.
Я шел (точнее, плыл) в снегу, силясь не потерять из виду синюю «пуховку» Литвинова, которой мог коснуться рукой, но не всегда уверенно различал глазом. Литвинов двигался в ровном темпе, выбирая путь по единственному ориентиру, завещанному эльбрусскими ветеранами: «В тумане с седловины спускаться так, чтобы ветер со стороны перевала Хотю-Тау, который, как правило, господствует, дул в правую щеку!» Теоретически этот принцип известен многим, но на практике он помогает лишь воистину сроднившимся с Эльбрусом спортсменам, побывавшим здесь десятки раз, вероятно, они подсознательно помнят оттенки изменения крутизны склонов под ногами, что дополнительно помогает упомянутому ориентиру.
Но вот снизу стали доноситься удары в «гонг» (в пустые металлические бочки), выстрелы и вой сирены — это оставшиеся в отеле делали все возможное, чтобы помочь нашему спуску. Очертания похожего на опрокинутую ванну «Приюта одиннадцати» проступили в белой пелене лишь тогда, когда до его стен оставалось сделать несколько шагов.
Оказалось, что из 23 человек (считая с нами) в отель вернулись только шестеро. Деятельно готовился к выходу епасотряд, ожидая хотя бы паузы в снежной оргии. Наконец метель прекратилась, и пятидесятисемилетний Литвинов, передохнув всего около двух часов после восхождения, возглавил «свежих» спасателей. (Для тех, кто занимается или занимался альпинизмом, понятно, что это возможно при наличии не только мужества и большого опыта горовосхождений, но и феноменальной спортивной тренированности, которой действительно всегда отличался Владимир Васильевич.)
Несколько часов спасатели провели в лабиринте трещин к западу от пути подъема, непрерывно подавая сигналы голосом и ракетами. Основательно вымотавшись, они решили отложить поиски на завтра, ввиду приближения наступления темноты. И тут Литвинов уловил в одном из направлений еле слышные крики и обратил на них внимание своих спутников. Спасатели, в свою очередь, стали кричать в этом направлении. Вскоре они обнаружили еще восьмерых человек: опытные альпинисты повели «войну» со стихией по всем правилам— отрыли снежную пещеру и расположились в ней в ожидании рассвета следующего дня.
Оставшиеся девять альпинистов нашлись на следующий день: если упомянутая восьмерка отклонилась вправо, то эти «забрали» в пурге и в тумане сильно влево и попали на один из дальних ледниковых лепестков Эльбруса — глетчер Ирик, ведущий, кстати сказать, прямо к альплагерю «Шхельда», откуда вышел весь этот отряд.
Уже позже прочел я о том, что на Эльбрусе через 1 км переносится за зиму 100 тысяч тонн снега — всего только в десять раз меньше, чем в Антарктиде!
...Когда стоишь на пороге «Приюта одиннадцати» и любуешься панорамой Главного Кавказского хребта, внимание .привлекает перемычка между его хребтами и Эльбрусом. Это — высокий гребень с двумя вершинами и тремя перевалами, незначительно уступающими им в высоте. Он отделяет фирновые поля Эльбруса от верховьев Кубани. Если преодолеть крайний справа из этих трех перевалов — Хотю-Тау — окажешься в долине реки Уллу-Кам (так называется Кубань вблизи самого своего истока). Место, где Уллу-Кам вырывается из-под языка одноименного ледника, находится несколько правее конца спуска с перевала Хотю-Тау. Пустынное дикое ущелье Уллу-Кама являет собою разительный контраст балкарской части Приэльбрусья с ее шумным спортивным комплексом, оставшимся за перевалом.
