НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ

перейти к содержанию книги :: перейти к содержанию раздела

М. Ф. ТИХОНОВ

Герой Советского Союза,

бывший командир 32-й

гвардейской стрелковой дивизии

15 октября 1942 года, ломая превосходящими силами сопротивление наших войск, противник вышел к южной окраине Шаумяна и в долину реки Пшиш — важный естественный рубеж обороны на подступах к Туапсе. Это чрезвычайно осложнило обстановку на Туапсинском направлении.

Наша дивизия оказалась между двумя вражескими группировками войск. Мы спешно занимали оборону. Со всех сторон слышалась стрельба, но ориентироваться по звуку, к тому же неоднократно повторяемому эхом в горах, невозможно, а поэтому и понять, где свои, где чужие и как складывается обстановка, было трудно. 16 октября противник занял Навагинскую и вышел на участок обороны дивизии. 17 октября захватил Шаумян и завязал бой за Елисаветпольский перевал. Отражая наступление противника со стороны Навагинской, дивизия вступила с ним в яростные бои на горных тропах и дорогах, на лесистых вершинах гор, в глубоких ущельях и долинах. Лишь наступление ночи давало нашим бойцам кратковременную передышку, потому что невозможно было не только уснуть, но и усидеть от холода и пронизывающей тело сырости. Противник нес большие потери, но наступающие его части в отличие от нашей обороны время от времени заменялись свежими силами. Враг был еще силен и непрерывно наносил удары то там, то здесь.

Наши немногочисленные части, растянувшиеся цепочкой на участке обороны, стойко отражали атаки фашистов. «В этих боях особенно отличились 395-я и 32-я гвардейская стрелковые дивизии. Героически сдерживая натиск крупных сил немцев, они в течение десяти суток отбивали ежедневно по пять-шесть атак».

20 октября противник потеснил части, оборонявшиеся на Елисаветпольском перевале, и захватил его. Необходимо было переходить на новый рубеж. Лесными тропами мы двинулись в путь.

«К исходу дня дивизия, имея во втором эшелоне 82-й гвардейский стрелковый полк в районе высоты 490,7, заняла оборону на рубеже Сарай-горы и далее на юг через долину реки Тук и 1,5—2 километра восточнее горы Седло». Из моего оперативного подчинения был выведен 1103-й стрелковый полк, присоединившийся к дивизии при ее выходе из окружения. Занимая оборону на новом рубеже, мы имели в тылу гору Седло, захваченную противником. При таком положении наш левый фланг не мог быть устойчивым.

С утра 21 октября на гору Седло начались контратаки бойцов дивизии во взаимодействии с частями 119-й стрелковой бригады и 328-й стрелковой дивизии, К 12. 00 батальон 229-го пехотного полка гитлеровцев, занимавший гору, был уничтожен. Наши войска прочно заняли оборону: справа 119-я стрелковая, слева 68-я стрелковая бригады. Была поставлена задача — не допустить прорыва противника из района Навагинской и перевала Елисаветпольского на запад и юго-запад.

Несмотря на достигнутый советскими воинами успех, на правом фланге армии противник, ведя ожесточенные бои с нашими частями, медленно продвигался на юг. К 23 октября передовые его части подошли к Гойтхскому перевалу и северо-восточным склонам гор Каменистой, Семашхо, Два Брата. С вершин открывался вид на Черноморское побережье и Туапсе, до которого оставалось около 20 километров. Эти горы были последним рубежом, где следовало остановить врага.

Каждый воин прекрасно понимал, что дальше отступать нельзя. И мы выстояли...

«В результате контрудара, начавшегося 25 октября, войска Черноморской группы очистили от гитлеровцев несколько важных в тактическом отношении долин и высот и отбросили врага на пять-шесть километров к северу. В этих боях мужественно сражались бойцы и командиры 83-й стрелковой бригады морской пехоты. 32-й гвардейской стрелковой дивизии, 119-й стрелковой бригады, 12-й гвардейской кавалерийской дивизии, 40-й мотострелковой бригады, 31-й стрелковой дивизии и других соединений и частей».

Инициатива перешла в наши руки. Но немцы еще не отказались от попытки захватить Туапсе. 6 ноября советские войска, готовясь к новому удару, временно прекратили атаки на Туапсинском направлении.

В середине ноября противник вновь создал ударную группировку в районе севернее реки Пшиш, чтобы прервать нашу оборону. На этот раз он наносил удар через гору Семашхо по селу Георгиевскому, расположенному всего в 16 километрах северо-восточнее города. Наши войска отражали одну за другой яростные атаки немцев. Через семь дней немцы ценой больших жертв все же заняли южные склоны гор Индюк, Семашхо, Два Брата и Каменистой. Но, вклиниваясь на отдельных направлениях нашей обороны, противник сам ставил себя в невыгодное положение, оказавшись в полукольце окружения наших войск.

26 ноября войска Черноморской группы вновь перешли в контрнаступление. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. К 20 декабря части и соединения Черноморской группы войск окружили и полностью разгромили семашхинскую группу врага и вышли в долину реки Пшиш. На этом немцы окончательно оставили мысль о захвате Туапсе. Закончилась Туапсинская оборонительная операция наших войск, сыгравшая важную роль в летней кампании 1942 года.

Понеся потери личного состава и материальной части, в ожесточенных и кровопролитных боях дивизия перемолола части 101-й и 97-й легкопехотных и 46-й пехотной дивизий противника, 500-го батальона (штрафного) легиона и других частей. По самым скромным подсчетам, было выведено из строя несколько тысяч солдат и офицеров противника, уничтожено 14 танков, 9 бронемашин, 69 автомобилей, 15 артиллерийских орудий, 17 минометных батарей и т. д. Захвачено большое количество разнообразного вооружения.

За мужество и успешные действия в боях 735 солдат и офицеров нашей дивизии награждены орденами и медалями. 164 человека удостоены наград за выполнение специального задания по выносу авиабомб. Орден Ленина получили 14 солдат и офицеров, орден Красного Знамени — 107, орден Красной Звезды — 211 наших боевых товарищей, остальные — медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Орденом Красного Знамени дважды были награждены командир роты гвардии старший лейтенант Атаманец и гвардии сержант комсомолец Гилов.

13 декабря 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР наша дивизия была награждена орденом Красного Знамени и получила наименование 32-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии.

5 декабря 1942 года Военный совет 18-й армии дал следующую оценку дивизии: «32-я гвардейская стрелковая дивизия в боях с немецкими захватчиками показала высокую стойкость, мужество и героизм, кровью отстаивая каждую пядь советских рубежей. Командный и рядовой состав выявил себя как крепко сколоченный боевой организм, способный уничтожить фашистские полчища, даже в неравном бою».

Откуда эти истоки несгибаемого и ни с чем не сравнимого мужества суровых и беспощадных в бою и в то же время великолепных в своей отваге и благородстве бойцов, в основном комсомольцев и молодежи? Какие силы помогали им быть отважными, совершать то, что потом будут называть подвигом?

Прежде всего патриотизм, преданность делу партии, ответственность за судьбу Родины и жгучая ненависть к врагу поднимали их в бой.

И они поднимались в бой навстречу металлу, навстречу смерти по призыву: «Коммунисты и комсомольцы, вперед! За Родину!» И это не было для них приказом.

Они поднимались по велению сердца. Таких богатырей, настоящих патриотов и интернационалистов, могла вскормить и взлелеять только наша Советская Родина.

Да, политработники, как и командиры, были всегда на переднем крае, они вели за собой людей на выполнение самых тяжелых задач. Так, гвардии политрук Романов, заменивший в бою убитого командира, отразил с весьма поредевшей ротой за два дня семнадцать атак противника и уничтожил до шестисот гитлеровцев. Гвардии политрук Ченцов, четырежды раненный, комсорги рот Горев и Рудаев, дважды раненные, не покинули поля боя, вдохновляя примером остальных бойцов. Можно назвать еще десятки фамилий, привести сотни примеров мужества и стойкости политработников, коммунистов и комсомольцев.

9 декабря 1942 года дивизия получила предварительное распоряжение подготовиться к маршу. Цели его и о маршруте в распоряжении не говорилось, но каждый из нас понимал, что это выдвижение на новый рубеж.

Нас, переживших трудности оборонительных боев в предгорьях Кавказского хребта, это чрезвычайно радовало. Нам казалось, что предстоящие действия будут только маршем в целях наступательной операции.

В ночь на 1 января 1943 года мы дали артиллерийский залп из всех орудий по расположению врага; Ничем другим наступление Нового года мы не могли отметить. Мне, командиру дивизии, мой заместитель по тылу А. Б. Попилов в эту новогоднюю ночь привез четыре черных сухаря, одну луковицу и граммов двести сушеных-диких груш. Я и тому был рад.

3 января дивизия получила приказ: «Сдать свой участок обороны 236-й стрелковой дивизии и комбинированным маршем сосредоточиться в районе Туапсе».

5 января на станции Туапсе представитель штаба ЧГВ вручил мне приказ с дальнейшим маршрутом следования дивизии —Джубга, Дефановка, Хребтовое и дал выписку из приказа войскам Черноморской группы:

«В связи с особым оперативным предназначением 32-й гвардейской стрелковой дивизии и необходимостью ее доукомплектования в кратчайший срок лучшим, проверенным во всех отношениях личным составом, достойным быть зачисленным в гвардию, приказываю: 32-ю гвардейскую стрелковую дивизию к 12.1.43 г. доукомплектовать, доведя ее численность до 8000 человек»:

Это было кстати. Ведь мы шли на новое направление, предстояли упорные наступательные бои. В том, что это будут такие бои, никто не сомневался. К началу 1943 года обстановка на советско-германском фронте изменилась в нашу пользу. В результате тяжелых потерь враг перешел к обороне не только на Черноморском побережье, но и на Северном участке Закавказского фронта и отказался от попыток прорваться в Закавказье через Орджоникидзе и Грозный.

То, что в наступательных боях будут трудности, смертельные опасности, кровь и новые потери, понимал каждый боец. Но желание гнать оккупантов с родной земли было огромно, уверенность в своих силах возросла. Приказ о наступлении воодушевил всех. Разгрузившись в Туапсе, подтянув идущие походным порядком колонны, мы начали выдвижение на новое направление. Проходя через город, каждый защитник его невольно вспоминал о пройденном пути и о тех, кто навечно остался лежать здесь, кого баюкала вечная тишина братских могил. Сражаясь насмерть до последнего патрона, они ушли из жизни как герои, навсегда остались в нашей памяти.

Минуло много лет со времени боев под Туапсе. Заросли травой и осыпались окопы, траншеи и блиндажи. Зажили на деревьях раны от осколков мин и снарядов. Но в памяти людей живы подвиги моих фронтовых товарищей. Большую работу по увековечению их памяти проводят красные следопыты школ, предприятий города и района. Поиски молодежи целенаправленны и плодотворны, она знает боевой путь нашей дивизии. Ребята разыскивают участников боев, по крупицам восстанавливают историю их подвигов, ухаживают за могилами павших, находят их родственников.

Хочется сказать нашим комсомольцам, пионерам, всем красным следопытам: «Вы совершаете походы по местам боев, по тем тропам и дорогам, которыми шли ваши отцы и старшие братья. Внимательно вглядитесь и вслушайтесь в ту тишину, которая в большинстве своем окружает места бывших боев. Она не безмолвна, она умеет говорить. Будьте внимательны, и она поведает вам о безвестных еще доныне подвигах и героях.

В их именах героическое незабываемое прошлое. И пусть их имена всегда будут святыней, как то знамя, под которым они шли в бой за наше социалистическое Отечество».

В заключение приведу стихотворение «Я был убит под Туапсе», на слова которого написана музыка. Песня была очень популярна среди жителей города.

Я был убит под Туапсе

Я был убит под Туапсе,

В районе высоты Семашхо.

Слезой по мне блеснет в росе

Пробитая осколком фляжка.

Мой автомат лежит со мной,

Узором ржавым разрисован.

Давным-давно я кончил бой,

Но все не демобилизован.

Уходит время — день за днем,

А я все здесь, на дне лощины,