Античная лоция Черного моря. Боспор Киммерийский
Ответственные редакторы:
доктор исторических наук
И. Т. КРУГЛИКОВА
доктор географических наук
Н. А. ХОТИНСКИЙ
Перейти к: содержанию книги :: содержанию раздела
Крепость Диоскуриада—Себастополис была, как уже говорилось, конечным пунктом римских владений в Восточном Причерноморье. И Арриан, разумеется, дальше не поплыл. Но как государственный и военный деятель он интересовался положением сопредельных государств. До него дошли важные вести из Боспорского царства, и он как трезвый, дальновидный политик отреагировал на них со всей серьезностью. Что же произошло там? От самого Арриана мы узнаем следующее: «Но когда я услышал о смерти Котиса, царя Боспора Киммерийского, то позаботился описать тебе и путь до Боспора, для того, чтобы ты, если бы задумал что-нибудь относительно Боспора, имел возможность обдумывать на основании точного знакомства с этим путем» (краткий перипл; § 26). Как мы видим, правитель Каппадокии вполне допускал, даже намекал императору на удобную возможность в связи со смертью Котиса силой вмешаться во внутренние дела Боспорского царства. Какие конкретные планы вынашивал Арриан, неизвестно. Но именно благодаря им было создано это замечательное произведение — «Перипл Понта Эвксинского». Имея под рукой более ранние источники, наш мореплаватель кратко описал путь от Диоскуриады до Боспора Киммерийского и далее — к Боспору Фракийскому. Описание получилось сухим, сжатым, без каких-либо личных пояснений и впечатлений автора, но все же оно содержит ценнейшие сведения по античной географии этого региона.
Побережье от Диоскуриады до района современной Анапы описано в кратком перипле следующим образом: «Итак, если двинуться из Диоскуриады, первая стоянка будет в Питиунте, на расстоянии трехсот пятидесяти стадиев. Отсюда сто пятьдесят стадиев до Нитики, где в древности жило скифское племя, о котором упоминает историк Геродот: он говорит, что этот народ ест вшей, и такая молва о них держится и до настоящего времени. От Нитики до реки Абаска девяносто стадиев, Боргис отстоит от Абаска на сто двадцать стадиев, а от Боргиса — на шестьдесят стадиев Несис, где выдается Гераклов мыс. От Несиса до Масаитики девяносто стадиев; отсюда шестьдесят стадиев до Ахеунта, каковая река отделяет зилхов от санигов. Царем у зилхов Стахемфак, также получивший власть от тебя. От Ахеунта сто пятьдесят стадиев до Гераклова мыса; отсюда сто восемьдесят до мыса, где есть защита от ветров фраския и борея. Отсюда сто двадцать стадиев до так называемой Старой Лазики; отсюда сто пятьдесят до Старой Ахеи, а отсюда до гавани Пагр триста пятьдесят; от гавани Пагр сто восемьдесят стадиев до Святого порта, а отсюда до Синдики триста» (§ 27—28).
Точное местоположение многих из указанных пунктов остается пока неизвестным. Этот вопрос довольно сложен и требует специального рассмотрения. Но это не входит в нашу задачу. Поэтому здесь мы ограничимся сопоставлением сведений краткого и полного перипла. Их сравнение показывает, что в расширенной редакции Арриан приводит дополнительные данные: между Геракловым мысом и мысом, где есть защита от ветров фраксия и борея, упомянут еще один мыс, «на котором и теперь находится укрепление, называемое Бага» (§ 58). Кроме того, по-разному определяется расстояние от Святого порта до Синдики: в первом случае указано 300 стадиев, а во втором — 290. Эти факты совершенно определенно говорят о том, что Арриан пользовался еще каким-то дополнительным источником.
Что же представляло собой побережье от Диоскуриады до Синдики в античное время? Его география мало изменялась с тех пор. Высокие обрывистые берега, отсутствие удобных бухт и заливов, изолированность от глубинных районов, недостаток плодородной земли, враждебность местных племен и другие отрицательные факторы не способствовали появлению здесь крупных античных центров. И этот район не играл существенной роли в социально-экономической жизни Восточного Причерноморья и был печально известен как один из неблагоприятных для плавания из-за пиратов. Страбон, например, характеризуя это побережье как «по большей части не имеющее гаваней и гористое», сообщает: «Обитатели его живут морским разбоем, для чего имеют небольшие, узкие и легкие ладьи, вмещающие около двадцати пяти человек и редко могущие принять тридцать; эллины называют их камарами... Выходя в море на своих камарах и нападая то на грузовые суда, то на какую-нибудь местность или даже город, они господствуют на море. Случается, что им содействуют и владетели Боспора, предоставляя им стоянки, покупку провианта и продажу награбленного. Возвращаясь в родные места, они, за неимением стоянок, взваливают свои камары на плечи и уносят в леса, в которых и живут, обрабатывая скудную почву; а когда наступит время плавания, они снова сносят камары на берег» (XI, 2, 12).
Вернемся, однако, к упомянутым в перипле пунктам. Наиболее крупным из них была Синдика. Арриан в кратком перипле не указывает ее статуса, а в полном — приводит более конкретное название — Синдская гавань. Эту гавань упоминают также Псевдо-Скилак, Псевдо-Скимн, Страбон, Птолемей и др. А Стефан Византийский, как считают исследователи, прямо отождествляет ее с Горгиппией: «Синдик — город с гаванью, смежный со Скифией. Некоторые называют его Горгиппой». Горгиппия была основана правителями Боспорского царства на месте современной Анапы в IV в. до н. э. и названа в честь представителя царского рода Спартокидов Горгиппа.
Местоположение города установлено твердо и не вызывает никаких сомнений. Эта локализация подтверждается эпиграфическими находками: надписями на мраморных плитах, где фигурируют народ горишшгаскпй и наместник Горгиппии, клеймами с названием города, а также горгиппийскими монетами. Судя по приведенным далее расстояниям до Пантикапея, Арриан указывает Синдскую гавань также на месте Анапы. Казалось бы, есть все основания отождествлять Синдскую гавань и Горгиппию. Но Страбон (XI, 2, 10—12, 14) указывает отдельно Горгиппию, столицу синдов, и Синдскую гавань, а Птолемей (V, 8, 8) называет Синдскую гавань и к востоку от нее деревню Синду, которую исследователи отождествляют с Горгиппией. И вот на основании этих несогласуемых сведений одни ученые отождествляют Синдскую гавань и Горгиппию, другие считают их разными населенными пунктами. Споры об этом то прекращаются, то возникают вновь, и к единому мнению исследователи так и не пришли. Попытаемся ближе ознакомиться с этим вопросом и в первую очередь — с письменными источниками.
Начнем с данных Страбона. Описывая Боспор Киммерийский, географ указал деревню Корокондаму, расположенную у выхода из Керченского пролива в районе современного мыса Тузла, и затем сообщает: «Сейчас за Корокондамой морской путь идет на восток. В ста восьмидесяти стадиях от нее находится Синдский порт и город, затем в четырехстах — так называемые Баты, селенье с гаванью» (XI, 2, 14). Указанное расстояние в 180 стадиев равно 28—33 км (в зависимости от того, какой стадий использован здесь: в 157 м или в 185 м). Соответствующие измерения приводят нас к устью Кизилташского лимана, где у станицы Благовещенской издавна известно довольно крупное городище Бугаз. До Горгиппии отсюда еще более 30 км.
Кизилташский лиман представляет собой затопленное устье одного из рукавов Кубани, когда-то впадавшего в Черное море. А Бугазское городище находилось, таким образом, на Таманском архипелаге, образованного многочисленными рукавами Кубани, которую античные географы называли Гипанпсом (также как и Южный Буг) или Антикитом. В этой связи следует подчеркнуть, что, по данным Псевдо-Скимна, Синдская гавань, как и Гермонасса и Фанагория, находится на острове, т. е. на Таманском архипелаге: «Затем следуют Гермонасса, Фанагория, которую, как говорят, основали некогда теосцы, и гавань Синдская, населенная эллинами, пришедшими из ближних местностей. Эти города расположены на острове, занимающем большое пространство ровной земли по Меотиде вплоть до Боспора; остров этот недоступен, с одной стороны, вследствие болот, речек и топей, находящихся на противоположной стороне (от моря), а с другой—благодаря морю и озеру» (§ 886—895). Это важное указание Псевдо-Скимна обычно проходило мимо внимания исследователей. А оно, как мы видим, весьма существенно для решения рассматриваемого вопроса. Местоположение Горгипшш никоим образом не отвечает приведенным данным, тогда как Бугазское городище расположено в полном соответствии с ними.
Страбон, указывая Синдскую гавань, называет также и Горгиппию. Перечисляя относящиеся к местам племена, он сообщает: «К ним же относятся и аспургиане, живущие между Фанагорией и Горгиппией на пространстве пятисот стадиев» (XI, 2, И). Это расстояние приводит именно к центру современной Анапы, где расположены развалины Горгиппии. Как мы видим, великий античный географ совершенно ясно указывает Синдскую гавань и Горгиппию как два различных города, расположенных в разных местах, на значительном расстоянии друг от друга.
Вернемся снова к периплу. В нем Арриан указывает Синдику, т. е. Горгиппию, но никак не Синдскую гавань. В расширенной редакции внесены дополнения и уточнения: «От Святой гавани, или Нинаксип до Синдики (или Синдской гавани, ныне называемой Эвдусией) 290 стадиев 40 миль» (§ 61). Этим самым внесена путаница и ошибочно отождествлена Синдика и Синдская гавань. Но такая ошибка не должна вводить нас в заблуждение. Следует подчеркнуть, что Стефан Византийский не отождествляет Синдскую гавань с Горгиппией, как обычно понимают исследователи. Оп называет Синдик, город с гаванью, но не Синдскую гавань, и добавляет, что некоторые называют его Горгиппой; а в другом месте своего географического словаря Стефан называет просто Горгиппию — город в Синдике. Надо полагать, что его Синдик, город с гаванью,— птолемеева деревня Синда, т. е. будущая Горгиппия, указанная им к востоку от Синдской гавани. Кстати, попытаемся вычислить расстояние между ними. Синдская гавань расположена у Птолемея под координатами 65°30'—47°50', а деревня Синда — 66°—48°. Один градус широты у этого географа равен 500 стадиям, а один градус долготы на нужной нам широте — 334 стадиям, стадий же содержит 185 м. Произведя соответствующие подсчеты, мы получим, что расстояние между рассматриваемыми пунктами равно примерно 186 стадиям или 34 км. Эта цифра полностью соответствует отрезку пути от Горгиппии до Бугазского городища. Таким образом, имеющиеся данные дают достаточно оснований для отождествления Синдской гавани Псевдо-Скимна, Страбона, Птолемея и других авторов с Бугазским городищем.
Ее конкретная история нам почти неизвестна. Возможно, эта гавань со временем потеряла свое значение и была перенесена на новое место в связи с тем, что рукав Кубани, в устье которого она находилась, постепенно обмелел и стал несудоходным. Ведь дельта реки, как известно, перемещается с юга на север. В результате целого ряда геологических причин основное русло уходит все дальше к северу. Поэтому южные рукава реки мелеют и затем отмирают.
Перейдем теперь непосредственно к берегам Боспора Киммерийского — одного из интереснейших в историко-географическом отношении регионов. Сам пролив в древности считался границей между Европой и Азией. И поэтому Боспорское царство географически подразделялось соответственно на европейский Боспор и азиатский.
Географические условия азиатского Боспора определялись в основном дельтой Кубани. Ее рукава разделяли современный Таманский полуостров на несколько островов. Именно на этих островах, как уже говорилось, и находились древнегреческие города. Тогда здесь росли густые пойменные леса, были богатые охотничьи и рыболовные угодья. Такие прекрасные условия, конечно, не могли не привлечь внимание древнегреческих переселенцев.
Описанию Боспора Киммерийского в кратком перипле Арриан уделяет очень мало места: «От Синдики до так называемого Боспора Киммерийского и боспорского города Пантикапея пятьсот сорок стадиев; отсюда шестьдесят стадиев до реки Танаиса, которая, как говорят, отделяет Европу от Азии (здесь, вероятно, сокращая свой более полный источник, Арриан ошибочно отождествил наиболее узкое место Боспора Киммерийского, называемое устьем Меотиды, с Танаисом, соврем. Доном.— М. А.). Она вытекает из Меотийского озера и впадает в море Эвксинского Понта. Впрочем, Эсхил в „Освобожденном Прометее" границей Азии и Европы делает Фасис. По крайней мере у него титаны с такими словами обращаются к Прометею:
Пришли мы, Прометей, взглянуть на бедствия
Твои и на страданья от оков.
Затем перечисляют, какие страны они прошли:
И двойную земли Европейской
И Азии великую границу Фасис.
Говорят, что объезд кругом Меотийского озера составляет около девяти тысяч стадиев. От Пантикапея до местечка Казека, лежащего при море, четыреста двадцать стадиев
(§§ 29-30).
Как мы видим, на побережье Керченского пролива указан только один город — Пантикапей. А в полном перипле Арриан, помимо пересказа известных сведений Псевдо-Скилака и Псевдо-Скимна, приводит довольно подробное описание этого региона, заимствованное, как полагают исследователи, у Мениппа: называет целый ряд населенных пунктов, указывает расстояния между ними. При сравнении этих данных выявляется следующее принципиально важное обстоятельство: в обоих случаях совпадают расстояния от Синдики до Пантикапея, от Пантикапея «до. реки Танаиса», т. е. до устья Меотиды, и от Пантикапея до местечка Казека. Иными словами, все три цифры повторяются. Такое совпадение расстояний свидетельствует только об одном: автор пользовался одним и тем же источником, не дошедшим до нас периплом. Далее. В полном перипле Арриан указывает между Син-дикой, Пантикапеем, устьем Меотиды, Казекой еще целый ряд городов и поселений и приводит соответствующие промежуточные расстояния, а в кратком называет только основные пункты этого маршрута: Синдика — Пантикапей — устье Меотиды — Казека. Эта закономерная выборка становится вполне понятной, если вспомнить, что правитель Каппадокии не ставил пород собой цель дать полное описание побережья Боспора Киммерийского, а хотел лишь сообщить своему императору «путь до Боспора». Из всего сказанного можно сделать вывод, что Арриан с самого начала располагал полным источником, но сократил его. Так же он поступил, как мы увидим дальше, и при описании побережья от Борисфена до Истра и некоторых других мест.
Кроме того, следует особо подчеркнуть тот факт, что некоторые писатели, жившие позже Арриана, приводят со ссылкой на него такие сведения, которых нет в самом перипле. Так, например, Лев Дьякон Калойский в своей «Истории», написанной в конце X в., отмечает: «Арриан говорит в своем морском путешествии (перипле), что Пе-леев сын Ахилл был родом скиф из небольшого города Мирмекия, стоявшего близ озера Меотиды, что после уже, изгнанный скифами за необузданность, жестокость и высокомерие духа, он поселился в Фессалии. Ясным сему доказательством служат покрой плаща его с пряжкою, навык сражаться пешим, светлорусые волосы, голубые глаза, безумная отважность, вспыльчивость и жестокость, за что порицает его Агамемнон в сих словах: „Тебе приятны всегда споры, раздоры и битвы" (IX, 6). А Прокопий Кесарийский в своем обширном произведении «Война с готами» при описании Восточного Причерноморья сообщает следующее: «По этой стране протекает река по имени Рион; в древности колхи построили здесь укрепление, большую часть которого впоследствии они сами разрушили до основания, так как оно было расположено на равнине и, по их мнению, давало легкий доступ и возможность его завоевать. На греческом языке в то время это укрепление называлось Котиаион, теперь же лазы называют его Кутаисом, изменяя произношение букв в этом имени вследствие незнания (греческого) языка. Так передал это Арриан в своей истории» (IV, 14). (Слово «история» не означает название сочинения, а имеет общепринятый для того времени смысл: «рассказ, описание, история». В данном случае слово «история» следует понимать как «описание», т. е. перилл,— М. А). По своему характеру и содержанию эти сведения хорошо увязываются с периплом, а прямые ссылки на Арриана начисто отметают какие-либо сомнения в том, что эти данные взяты из перипла Арриана. Но в дошедшей до нас редакции перипла таких отрывков дот. Основываясь на этом факте, исследователи уже высказывали мысль о неполноте Палатинско-Лондонской редакции перипла Арриана. При этом П. О. Карышковский осторожно предположил, что некоторые параллельные отрывки перипла Анонимного автора (т. е. полного перипла) и Палатинско-Лондонской редакции «представляют собой переработки собственно Аррианова сочинения». Это предположение, безусловно, заслуживает внимания.
Итак, имеющиеся данные бесспорно свидетельствуют о том, что перипл Арриана дошел до нас далеко не полностью. Палатинско-Лондонская редакция сокращена самим Аррианом в соответствии с ее назначением в качестве официального отчета императору Адриану. А полный перипл частично сохранил некоторые сокращения Арриана. И мы будем рассматривать описание ряда районов по более полной редакции.
После упоминания Синдики и ошибочного отождествления ее с Синдской гаванью Арриан в полном перипле сообщает следующее: «За Синдской гаванью следует селение, называемое Корокондама, лежащее на перешейке, или узкой полосе между озером и морем. За ней находится Корокондамское озеро, ныне называемое Описсас, образующее очень большой залив в 630 стадиев, 84 мили. Если въехать в самое озеро и плыть вдоль берега в город Гермонассу, то будет 440 стадиев, 58 2/3 мили» (§ 64).
Как мы видим, здесь упоминается селение Корокондама, но почему-то не указано расстояние до него от Синдской гавани и Гермонассы. Возможно, это связано с путаницей относительно Синдики и Синдской гавани. Ошибочно отождествив эти два разных пункта, Арриап впал в неразрешимое противоречие, связанное с определением расстояния до Корокондамы, и поэтому решил указать общее измерение вплоть до Гермонассы. А местоположение Корокондамы он определил приблизительно, использовав такой ориентир, как косу между озером и морем. Где же искать этот пункт? Приведенных сведений для его поисков явно недостаточно. Поэтому обратимся к Страбону, который при описании Боспора Киммерийского приводит интересные и весьма необходимые для нас данные: «Затем двадцать стадиев до Ахиллова селения, в котором есть святилище Ахилла. Здесь самое узкое место в устье Меотиды, шириной около двадцати стадиев или несколько более; на противоположном берегу лежит селение Мирмекий (вблизи Гераклия) и Парфений. Отсюда девяносто стадиев до памятника Сатира; это насыпанный на мысе курган одного из царей, славно господствовавших на Боспоре. Недалеко отсюда селение Патрэй, от которого сто тридцать стадиев до деревни Корокондамы; последняя представляет предел так называемого Киммерийского Боспора. Так называется пролив при устье Меотиды, от узкого места у Ахиллова селения и Мирмекия тянущийся до Корокондамы и лежащей против нее, в Пантикапейской земле, деревеньки по имени Акра, отделенной семидесятые стадиями водного пути. Доселе доходит и лед, так как в морозы Меотида сковывается льдом до того, что по ней ходят пешком. Весь этот пролив имеет прекрасные гавани» (XI, 2, 6—8).
Описание Страбона значительно облегчает поиски. Сопоставление имеющихся данных и отсчет указанных расстояний приводит нас к району современного мыса Тузла. Но здесь нет никаких следов античного поселения, которое можно было бы отождествить с Корокондамой. Даже самые тщательные обследования не дали обнадеживающих результатов. Как же тут быть? Ранее исследователи зачастую видели здесь ошибку древних авторов и искали рассматриваемый пункт в других местах. Но некоторые ученые все же указывали Корокондаму именно в районе Тузлы. Вопрос оставался открытым.
Но именно в районе Тузлы существовал обширный античный некрополь (город мертвых). Кому же он принадлежал? Один из первых его исследователей В. В. Шкорпил, раскопавший здесь в начале нашего века большое количество захоронений, ответил на этот вопрос так: «Неясно принадлежал ли некрополь той колонии, которая, может быть, находилась возле мыса, на берегу, ныне смытом и снесенном морем и действием атмосферных явлений, или поселению, находившемуся на месте теперешней Тамани, отстоящей от Тузлы на 8 верст. Если мы будем настаивать на первом предположении и утверждать, что некрополь, вскрытый в 1911 г., принадлежал колонии, существовавшей возле Тузлы, то нам придется согласиться с тем, что теперь не существует даже места этого поселения, погибшего вместе с древним городищем и его колодцами пресной воды, потому что на всем протяжении берега, от Тамани до Тузлы и от Тузлы до Бугаза, нет теперь удобного места, к которому можно было бы приурочить этот древний город. Не отрицая возможности, что частые волнения этой открытой части Керченского пролива вместе с влиянием дождей, постоянных ветров, морозов и солнца могли совершенно смыть территорию целого города, мы, однако, оставляя в стороне сбивчивые известия древних писателей, предпочитаем мнение, что оба некрополя 1911 года принадлежали колонии, занимавшей место теперешней Тамани».
Как мы видим, В. В. Шкорпил отнес рассматриваемый некрополь к городу Гермонасса, который находился на месте современной Тамани. Но этому выводу противоречит слишком большое расстояние между ними — около 9 км. Некрополи находились, как известно, в непосредственной близости от городов. И поэтому некрополь у Тузлы никак не может относиться к Гермонассе. Он указывает на существование в этом районе еще одного населенного пункта. И мы с полным основанием можем связывать этот некрополь с Корокондамой. Где же искать ее?
В своем первом предположении В. В. Шкорпил был очень близок к истине. Но в те годы еще не были точно локализованы основные боспорские города, недостаточно была изучена топография некрополей и городов, практически отсутствовали определенные данные о более низком уровне моря в античное время, о его наступлении на сушу. И поэтому ученый не мог прийти к однозначному, убедительному выводу.
Имеющиеся в настоящее время данные дают совершенно ясный ответ. В античное время, когда уровень Черного моря был ниже современного как минимум на 5 метров, Керченский пролив был значительно уже и мельче, чем теперь. Береговая линия в районе Тузлы проходила тогда на несколько сот метров западнее и выклинивалась в мыс, который выдавался далеко в море. На этом мысу и была расположена Корокондама. Со временем в результате повышения уровня моря этот мыс был разрушен и затоплен. Селение оказалось на дне пролива. g этом районе на протяжении нескольких лет проводились подводные исследования под руководством д. ф. Кравченко, А. С. Шамрая, К. К. Шилика, в результате которых найдено много античных якорей, фрагменты амфор и другие находки. Будем надеяться, что дальнейшие работы помогут определить точное местоположение Корокондамы и ознакомиться с ее конкретной историей, которая нам почти неизвестна
Крымские берега в районе гавани Афинеон (около пос. Курортное)
После очередного погружения
Подводные находки
.
Как указывает в полном перипле Арриан, сразу же за Корокопдамой находится Корокондамское озеро, представляющее собой обширный залив в 630 стадиев, т. е. около 100 км. Аналогичные сведения приводит и Страбон: «Выше Корокондамы лежит довольно большое озеро, которое по ее имени называют Корокондамским; в десяти стадиях от деревни оно соединяется с морем. В озеро впадает один рукав Антикита и образует остров, омываемый этим озером, Меотидой и рекою. Некоторые и эту реку называют Гипанисом, подобно реке, соседней с Борисфеном» (XI, 2, 9). Описываемое древними авторами озеро — не что иное, как современный Таманский залив. Сегодня этот открытый залив никак не назовешь озером. Но в древности в месте слияния с Керченским проливом он был значительно уже и назывался озером. В сущности, это было затопленное устье одного из рукавов Кубани, которую в древности называли Гипанисом или Антикитом. Следы этого рукава и поныне сохранились в виде высохшей долины, которая тянется от Ахтанизовского лимана в Таманский залив южнее станицы Сенной. На правом берегу этого рукава в месте впадения в озеро был основан город Фанагория. Об этом городе речь пойдет ниже, а пока ознакомимся с общим описанием этого района Страбоном: «Вступившему в Корокондамское озеро представляется значительный город Фанагория, а затем Кепы (Сады), Гермонасса и Апатур, святилище Афродиты. Из них Фанагория и Кепы лежат на названном острове по левую руку для вплывающего в озеро, а прочие города — по правую руку, за Гипанисом в Синдике. В Синдике же недалеко от моря лежит и Горгиппия, столица синдов, и Аборака. Все народы, подвластные боспорским правителям, называются боспорцами. Столицей европейских боспорцев служит Пантикапеи, а азиатских — Фанагорий (ибо и так называется этот город); и торговым пунктом для товаров, привозимых из Меотиды и лежащей за ней варварской страны, служат, как кажется, Фанагорий, а для доставляемых туда с моря — Пантикапей. Есть и в Фанагорий известное святилище Афродиты Апатуры (т. е. Обманчивой). Для объяснения происхождения этого прозвания богини приводят миф, будто богиня, когда гиганты там напали на нее, призвала на помощь Геракла и спрятала его в какой-то пещере, а затем, принимая отдельно каждого гиганта, поодиночке передавала их Гераклу, чтобы он умерщвлял их обманом» (XI, 2, 10).
Вернемся, однако, к Арриану. По данным полного пе-рипла, в 440 стадиях (69 км) от Синдика расположен город Гермонасса. Это расстояние приводит нас к современной Тамани. Гермонасса располагалась непосредственно на берегу озера в удобном для гавани месте. В настоящее время большая часть города уничтожена морем. Сохранилась лишь его восточная окраина, узкой полосой протянувшаяся вдоль современного абразионного берега. Территория города, располагавшаяся на этом разрушенном абразией участке, погибла безвозвратно. Но прибрежная часть Гермонассы находилась, надо полагать, на низменной песчаной террасе и не подверглась столь разрушительной силе абразии, как верхние кварталы. Поэтому можно предполагать, что на дне залива сохранились еще не полностью уничтоженные волнами остатки города. Подводные исследования могут дать интересные результаты, важные для определения границ Гермонассы, ее площади, топографии и других конкретных историко-географических вопросов.
Далее полный перипл повествует: «От Гермонассы, если выплыть из залива, до устья озера Меотиды и селения Ахиллова 515 стадиев, 682/з мили. Если же плыть прямым путем от Синдики в Боспор, называемый Киммерийским, в город Боспора Пантикапей, то будет 540 стадиев, 72 мили. Всего, если плыть вдоль берега от святилища Зевса Урия до устья озера Меотиды или Ахиллова селения, 12487 стадиев, 1653'/з мили (читай 1665). От Ахиллова селения, которое лежит на конечном пункте Азии и при проливе у устья озера Меотиды или Танаиса (автор здесь ошибочно отождествляет Меотиду и Танаис — М, А.), до селения, лежащего напротив на конечном пункте Европы, называемого Портмием и лежащего также при проливе у устья озера Меотиды, ширин устья 20 стадиев, 22/з мили» (§ 66—69). Указанные 515 стадиев (81 км) приводят нас к наиболее узкому месту Керченского пролива, которое в древности считали устьем Меотиды. Ширина его равнялась 20 стадиям, т. е. чуть больше 3 км. Это место было наиболее удобным для переправы через пролив. Именно здесь и переправлялись через Боспор Киммерийский. Об этом наглядно свидетельствует и само название располагавшегося здесь селения Портмий (Порфмий), что означает «переправа». И в настоящее время здесь работает паромная переправа «Крым—Кавказ».
А на азиатском берегу Боспора у современной косы Чушка находилось Ахиллово селение, в котором, как сообщает Страбон (XI, 2, 6), было святилище Ахилла. Культ Ахилла, владыки Понта, был, как известно, широко распространен на всем побережье моря, особенно в его северо-западной части, как мы увидим дальше. В наиболее важных для плавания местах моряки сооружали святилища Ахилла, где совершали жертвоприношения и оставляли богатые дары своему покровителю. А район современной косы Чушка подходил для этого как нельзя лучше. Ведь здесь, как гласит предание, в Мирмекии, родился Ахилл. Место это находится на оживленном морском пути и по своему географическому местоположению и топографии очень удобно для святилища.
Интересно отметить, что еще в прошлом веке у оконечности указанной косы под водой были обнаружены шесть мраморных колонн. Керченские исследователи пытались даже поднять одну из колонн. Но эта попытка не увенчалась успехом. По всей вероятности, здесь находился храм, который затем в результате повышения уровня моря оказался под водой. В 1957 г. экспедиция под руководством В. Д. Блаватского пыталась найти это место, но безуспешно. Вода в проливе мутная, а точного плана нет. Этот античный храм еще ждет своего исследователя.
Столица азиатского Боспора Фанагория, а также соседний с ней город Кепы указаны Аррианом в полном перипле по данным Псевдо-Скилака: «Затем следуют Фанагоров город и город Кепы (Сады)» (§ 73) и Псевдо-Скимна: «Потом Гермонасса и Фанагория, которую, по преданию, некогда заселили теосцы» (§ 74). Это обстоятельство свидетельствует, по всей вероятности о том, что Арриан не имел сведений о точном местоположении этих городов. Но он знал Фанагорию, как, впрочем, и Гермонассу. Об этом свидетельствует цитируемый Евстафием следующий отрывок: «Арриан же говорит так: „Фенагория, которую основал Фенагор Теосский, бежавший от насилия персов. Затем Гермонасса, названная по имени Гермонассы, жены некоего митиленца Семандра; он отвел в колонию некоторых эолян, но умер при основании города, и после его смерти жена его овладела правлением в городе и дала ему свое имя"» (§ 549).
Фанагория и Кепы лежали в глубине Корокондамского озера, в стороне от основных морских путей. Но это отнюдь не значит, что они находились в каком-то отдаленном, маловажном районе. Совсем наоборот. Фанагория была расположена, как уже говорилось, в устье одного из рукавов Кубани и блокировала выход в море для судов, шедших коротким путем из Меотиды, минуя Пантикапей, а также спускавшихся по течению реки. Ведь недаром Страбон называет Фанагорию «торговым пунктом для товаров, привозимых из Меотиды и лежащей за ней варварской страны». Такое исключительно важное географическое положение и было одной из основных причин становления и процветания столицы азиатского Боспора.
В своем дальнейшем описании Арриан в полном перипле позаимствовал общие географические сведения о районе Меотиды и Скифии вообще у Псевдо-Скимна. Затем снова следуют сухие, лаконичные строки перипла: «Устье озера называется Боспором. От местечка Портмия или устья Меотийского озера до городка по имени Мирмекиона 60 стадиев, 8 миль. От Мирмекиона до Пантикапея, важного боспорского города, 25 стадиев, З'/з мили; он имеет обширную гавань и верфи. По прямому пути от Боспора до устья Меотийского озера или Танаиса 60 стадиев, 8 миль. (Это предложение, бесспорно, взято из другого источника. Его сокращение опять-таки привело к серьезным несоответствиям. Боспором здесь именуется уже не устье Меотиды, как это было несколькими строками выше, а Пантикапей. Меотида ошибочно отождествляется с Танаисом.— М. А.) А от города Пантикапея до города Тиристаки 60 стадиев, 8 миль; от города Тиристаки до города Нимфея 25 стадиев, 34/з мили; от Нимфея до деревушки Акры 65 стадиев, 8,6 мили; от Акры до города Кит, раньше называвшегося Кидеаками, 30 стадиев, 4 мили... От Кит до города Киммерика 60 стадиев, 8 миль; там есть стоянка для кораблей, защищенная от западных ветров. Напротив него в море, в недалеком расстоянии от материка, два скалистых не очень больших острова. Всего от устья Меотийского озера до Киммерика 300 стадиев, 40 миль, от города Пантикапея до Киммерика 240 стадиев, 32 мили» (§ 76).
Как мы видим, этот небольшой отрывок крайне насыщен важной информацией. Проследим вслед за мореплавателем этот интересный маршрут и ознакомимся с указанными городами и поселениями. Итак, в 9 км от устья Меотиды назван Мирмекий. Этот городок был расположен на северном берегу Керченской бухты на скалистом мысу, выдававшемся довольно далеко в пролив. Название города толкуется исследователями по-разному. Одни ученые считают, что оно происходит от древнегреческого слова муравей, другие — от слова риф, третьи связывают его с именем основателя города. Мне представляется, что таким названием Мирмекий обязан своему географическому положению, т. е. скалистому мысу, который, надо полагать, оканчивался рифом. Город занимал исключительно важное географическое, можно сказать,— стратегическое положение. Ведь Боспор Киммерийский в период фанагорийской регрессии был, как уже говорилось, значительно уже и мельче. И на некоторых его участках плавание было нелегким. Фарватер проходил большей частью вдоль правого берега пролива и в районе Пакти-капея расширялся за счет глубокой обширной бухты. Это затрудняло полный контроль за проходящими мико судами. Поэтому у северной оконечности бухты на скалистом мысу, к которому прижимался фарватер, возник город Мирмекий. Теперь Пантикапей мог полностью контролировать плавание в проливе. Ведь не зря Страбон называл его торговым пунктом для товаров, доставляемых в Меотиду с моря.
Столица Боспорского царства Пантикапей был одним из крупнейших античных городов Причерноморья. Он занимал обширную территорию на месте центральной части современной Керчи: низменную приморскую террасу, склоны и гору Митридат. На вершине горы находился акрополь — укрепленный центр города. Здесь была резиденция боспорских царей, объединивших под своей властью обширные земли по обеим сторонам пролива, Страбон, например, приводит следующие сведения о нем: «Пантикапей представляет собой холм, со всех сторон заселенный, окружностью в двадцать стадиев; с восточной стороны от него находится гавань и доки приблизительно для тридцати кораблей, есть также акрополь; основан он милетянами» (VII, 4, 4). В полном перипле также сообщается, что город имел обширную гавань и верфи.
Пантикапей, как известно, вел обширную торговлю со многими античными центрами и местными племенами, был одним из основных поставщиков хлеба в Афины. И он, разумеется, имел прекрасно оборудованную гавань, доки, верфи и достаточно большой военный и торговый флот. Ведь корабли были необходимы не только для торговли, но и для военных действий во время войны и охраны государства и морских путей в мирное время. Так, например, только с помощью сильного флота боспорский царь Евмел сумел решительно пресечь пиратские разбои в Понте, которые в конце IV в. до н. э. приобрели катастрофический размах. Диодор Сицилийский, автор обширного труда в 40 книгах под названием «Библиотека», так описывает эти славные деяния Евмела: «Для защиты плавающих по Понту он вступил в войну с варварскими народами, обыкновенно занимавшимися пиратством,— гениохами, таврами и ахеянами, и очистил море от пиратов, за что и получил самый лучший плод благодеяния — похвалу не только в своем царстве, но почти во всей вселенной, так как торговые люди повсюду разнесли молву о его великодушии. Он присоединил значительную часть соседних варварских земель и доставил своему царству гораздо большую (чем прежде) известность. Он задумал было вообще покорить все племена, окружающие Понт, и скоро привел бы в исполнение свой замысел, если бы скоропостижная смерть не пресекла его жизни» (XX, 25). Боспорскому царству и после Евмела приходилось бороться с морскими разбойниками. И эта мощная морская держава неизменно одерживала серьезные победы. Да и во все времена своего существования Пантикапей славился как один из крупных торговых центров Понта Эвксинского.
Продолжим свой маршрут. Выйдя из пантикапейской гавани наш мореплаватель направился вдоль европейского берега Боспора Киммерийского на юг. В 9 км от столицы справа по борту открылся небольшой город Тиритака, расположенный в устье небольшой речки, в удобном для гавани месте. Ионийские переселенцы обосновались здесь еще в середине VI в. до н. э. Город занимал важное стратегическое положение в системе обороны Боспорского царства. Налицо были и экономические преимущества, связанные с морскими промыслами. Тиритака славилась своими крупными рыбозасолочными комплексами. Соленая рыба шла на импорт и пользовалась известностью в Греции.
В 25 стадиях (4 км) южнее Тиритаки на высоком мысу у современного с. Героевка раскинулся Нимфей, довольно крупный город, упоминаемый многими древними авторами. Страбон, например, описывая побережье от Пантикапея до Феодосии, отмечает, что «эта земля богата хлебом, имеет деревни и город с хорошей гаванью, называемый Нимфей» (VII, 4, 4). Вопрос об этой столь хорошей гавани, которую Страбон отметил специально, долгое время вызывал споры. Ученые спорили о том, где именно находилась указанная гавань. Дело в том, что Нимфей расположен вблизи двух водных бассейнов. С востока и юга его омывают воды Керченского пролива, а с севера обступает гладь Чурубашского озера. В настоящее время это озеро отделено от пролива широкой пересыпью, но в античный период оно было, как считают исследователи, открытым заливом. В ходе дискуссии были высказаны три точки зрения. Одни ученые считали, что нимфейская гавань находилась в Чурубашском озере, другие помещали ее на берегу Керченского пролива, третьи полагали, что город имел две гавани: одну в озере, другую в проливе, и суда в зависимости от ветра могли стоять на том или другом рейде в. Ни одна из этих точек зрения не стала общепринятой, и вопрос о местоположении нимфейской гавани долгое время оставался открытым.
Анализируя имеющиеся мнения, я столкнулся с необходимостью палеогеографической реконструкции этого района для античного времени. Ведь уровень моря тогда был ниже, и береговая линия в деталях выглядела иначе. Возможно, выявление происшедших изменений поможет решить этот спорный вопрос.
Как же выглядел район Нимфея во второй половине I тыс. до н. э.? Ознакомимся ближе с Чурубашским озером. Эта лагуна, как и соседние озера, образовалась в результате повышения уровня моря. Морские воды затопили котлован тектонического происхождения и превратили его в открытый залив, который со временем отгородился пересыпью. Принципиально важно знать, когда именно появился этот залив. Для этого пришлось обратиться к материалам буровых работ. Изучение стратиграфии лиманно-морских осадков показало, что непосредственное дно залива к моменту его образования было на 5,55 м ниже современного уровня моря. А в интересующий нас период уровень Черного моря находился примерно на этой же отметке или еще ниже. Следовательно, в то время Чурубашский залив либо вообще не существовал, либо был таким мелководным, что о гавани здесь не могло быть и речи.
Перейдем теперь к южной части городища, омываемой Керченским проливом. Берег здесь тянется плавной, слегка извилистой линией. Низменная песчаная терраса постепенно переходит в пологий склон мыса. На этой террасе, а также в прибрежной полосе пролива раскопками под руководством Н. Л. Грач выявлены городские сооружения IV—III вв. до н. э. Исследовательница предположила, что нимфейская гавань находится под водой, но вопрос о ее точном местоположении оставила открытым. Эти материалы еще более подчеркнули настоятельную необходимость палеогеографической реконструкции.
Пришлось обратиться к детальному изучению береговой линии, к материалам геологических исследований нимфейской террасы, к проработке крупномасштабных карт по 5-метровой изобате. В результате была получена схематическая реконструкция береговой линии для древнегреческого периода. Ее основные положения сводятся к следующему. Берег Керченского пролива в то время проходил на несколько сот метров восточнее. Напротив современного Чурубашского озера существовал Пра-Чурубашский залив. Он представлял собой затопленную морем юго-восточную часть того же тектонического котлована. Этот залив выклинивался к нимфейской террасе и образовывал здесь удобную для гавани бухту. Именно здесь и располагалась гавань Нимфея, получившая столь широкую известность. С повышением уровня моря гавань постепенно была затоплена. Ушли под воду портовые сооружения, складские помещения и вся прибрежная часть города. А море продвинулось дальше по тектоническому котловану и образовало современное Чурубашское озеро, которое под воздействием волн отделилось от моря пересыпью. В настоящее время нимфейская гавань и прибрежная часть нижнего города находятся на дне Керченского пролива на глубине до нескольких метров под слоем морских осадков. Для их изучения необходимы подводные исследования, которые, бесспорно, принесут интересные результаты.
Говоря о Нимфее, нельзя оставить в стороне такой интереснейший вопрос, как измена Гилона. Этот исторический случай известен нам из письменных источников. Знаменитый аттический оратор Эсхин в одной из своих речей, произнесенной в 330 г. до н. э. против другого знаменитого оратора Демосфена, сообщил следующее: «Был некто Гилон из дема Керамеев. Он предал врагам Ниифей, местечко в Понте, который находился тогда во владении нашего государства, и после доноса бежал из города (будучи приговорен к смерти), не подчинившись приговору; он прибыл в Боспор, получил там в дар от тиранов так называемые Кепы (Сады) и женился на женщине, правда, богатой, клянусь Зевсом, и принесшей в приданое много золота, но родом скифяике» (III, § 171). Схолиаст Эсхина кратко отмечает по этому поводу: «Нимфей храм Нимф — местность города при Поите. Ею владели афиняне, но афинянин Гилон передал тиранам Боспора. Беглец удалился в изгнание и получил от тиранов местечко, которое называлось Кепами (Садами)». Аналогичные сведения содержатся и в некоторых других источниках, из которых для нас представляет интерес отрывок из «Другого жизнеописания Демосфена»: «Афинянин Гилон, возбудив, я думаю, зависть своими доблестями (это чувство весьма обычно в Афинах), был обвинен в том, что предал Нимфей, местечко в Понте. Будучи обесславлен обидою обвинения, а может быть, и испугавшись сикофантов (их шайка сильна в Афинах), он не дождался их суда и удалился раньше обвинения. Прибыв в Скифию, он женился на дочери одного из туземцев, взяв за ней большое приданое» (VIII, 23 Д). Вопрос об измене Гилона тесно переплетен с проблемой вхождения Нимфея в Афинский морской союз. Эта тема является предметом оживленной дискуссии уже много десятков лет. Привлекая весь комплекс нарративных, эпиграфических, нумизматических, археологических в других данных, одни ученые доказывают, что Нимфей входил в Афинский морской союз, затем был предан Гилоном и перешел к Боспорскому царству, другие же опровергают эти утверждения. Недавно Ф. В. Шелов-Коведяев собрал воедино, тщательно проанализировал имеющиеся источники, выводы и аргументацию своих предшественников и пришел к следующему конечному выводу: «В середине 30-х годов независимый от Боспора Нимфей, поддерживавший тесные связи со скифами, во время экспедиции Перикла в Понт вступает в Афинский союз. Где-то между 410 и 405 гг. Гилон, будучи представителем Афин в Нимфее и не имея сил удерживать его в обстановке развала союза, сдал город боспорским тиранам. Сам он бежал под их покровительство и был обласкан Сатиром».
При сопоставлении этого вывода с процитированными выше сведениями древних авторов возникают некоторые вопросы и неясности. Поэтому ознакомимся ближе в письменными источниками. По Эсхину, события происходили так: Гилон предал врагам Нимфей, после доноса бежал из города и прибыл в Боспор, где получил от тиранов Кепы. Аналогичным образом описывает их и автор «Другого жизнеописания Демосфена»: Гилон был обвинен в том, что предал Нимфей, удалился из города и прибыл в Скифию. Отсюда неоспоримо следует, что указанный Нимфей географически находился за пределами Боспора, за пределами Скифии. А схолиаст Эсхина, пытаясь сжато изложить имеющуюся информацию, исказил ее: по его представлению, поскольку Гилона приняли боспорскпе тираны, то город он передал именно им. В действительности же первоисточники не сообщают, кому именно Гилон предал Нимфей.
Итак, фигурируемый в источниках Нимфей находился вне Боспора и вне Скифии. Кроме того, речь идет не о городе: у Эсхина и автора «Другого жизнеописания Демосфена» это — местность, а у схолиаста Эсхина — храм Нимф. Таким образом, становится очевидным, что боспорский город Нимфей не имеет никакого отношения к истории Гилона. О каком же Нимфее тогда идет речь? Местность под таким названием известна на южном берегу Понта. Она упоминается именно Аррианом и расположена, по его данным, в 180 стадиях восточнее Гераклеи. Надо полагать, именно к этому Нимфею был причастен Гилон.
Следовательно, у нас нет никаких оснований связывать боспорский Нимфей с историей афинянина Гилона. Но этот вывод, разумеется, нисколько не влияет на разработку проблемы вхождения указанного города в Афинский морской союз.
Следующая строка полного перипла гласит: «От Нимфея до деревушки Акра 65 стадиев, 8,6 мили» (§ 76). Это расстояние, равное примерно 10 км, приводит нас в район с. Заветное. Где-то здесь находилось селение Акра, что в переводе означает «мыс». Его точное местоположение остается пока неизвестным. Исследователи высказывали на этот счет различные гипотезы, но к единому мнению так и не пришли.
Недавно К. К. Шилик пришел к выводу, что Акра разрушена морем и ее остатки находятся под водой в районе пересыпи небольшого озера у с. Заветное. Происхождение ее названия он объясняет тем, что эта песчаная коса якобы выступала в море в виде мыса. Но этой локализации Акры и объяснению ее названия противоречит как традиция размещения античных городов и поселений, так и толкование слова «акра» в связи с конкретной топографией района. Во-первых, древние греки предпочитали селиться на возвышенных местах, а не в низинах. Во-вторых, слово «акра» применяется, как правило, к высокому, хорошо заметному издалека мысу. Ярким примером может служить болгарский мыс Калиакра, т. е. Прекрасный мыс — высокий, обрывистый, мощный утес, выступающий далеко в море и прекрасно видимый на большом расстоянии. В-третьих, деревня Акра находилась, как сообщают античные авторы, у оконечности Боспора Киммерийского. Здесь кончался пролив и начинался Понт Эвксинский. Весьма примечательное для мореплавателей место! Конечно, Акра была для них важным ориентиром. Все эти соображения со всей очевидностью показывают, что Акра стояла, бесспорно, не на песчаной низменности у самого уреза воды, а на высоком, выдающемся далеко в море и хорошо заметном мысу.
Кроме того, К. К. Шилик при расчетах расстояний допустил методологическую ошибку: провел измерения не по стадиям, а по милям. Как уже говорилось, перерасчет стадиев в мили был сделан византийским географом по иному, чем в античное время, стандарту. В результате этого расстояние по милям не соответствует расстоянию по стадиям. Оно больше действительного. Все это значительно снижает ценность выводов К. К. Шияика и заставляет осторожнее относиться к предложенной им локализации.
Несколько слов о подводных находках исследователя. Здесь обнаружен оказавшийся под водой колодец, откуда извлечены античные амфоры, чернолаковые сосуды и другие отдельные предметы. Говорить об остатках каких-либо строительных сооружений пока преждевременно. Ясно только то, что здесь в низине стоял колодец. Не исключено, что поблизости могли находиться какие-либо постройки. Но помещать здесь целиком всю Акру нет никаких оснований.
Таким образом, имеющиеся данные свидетельствуют о том, что Акра находилась у оконечности Боспора Киммерийского на высоком, выдающемся далеко в море, хорошо заметном мысу, которым ограничивался пролив. Этот мыс был расположен, как показывают измерения расстояний по стадиям Арриана и топография местности, несколько южнее пересыпи указанного озера. Береговая линия за прошедшие тысячелетия здесь существенно изменилась. Морем уничтожена полоса берега до нескольких сот метров. Мыс, на котором стояла Акра, видимо, полностью разрушен. Остатки этого пункта были перемолоты абразией и волнами. Возможно, на дне моря частично сохранилась прибрежная часть селения. Будем надеяться, что подводные исследования несколько к югу от пересыпи принесут определенные результаты.
Хотя Боспор Киммерийский остался позади, познакомимся еще с несколькими лежащими вблизи городами и поселениями, которые входили в состав Боспорского царства. В 30 стадиях (5 км) от Акры перипл указывает город Китей. Этот античный центр находился на высоком обрывистом морском берегу у небольшой бухты. Его локализация бесспорно подтверждается одной знаменательной находкой. В 1918 г. здесь был найден храмовый стол — массивная каменная плита с двумя подставками в виде бюстов кариатид. Надпись на плите гласит о том, что в 234 г. община города Китея соорудила храм «богу гремящему, внемлющему».
Большая часть города разрушена морем. Вся прилегающая к сохранившимся остаткам городища прибрежная часть моря насыщена обломками амфор, мелкими камнями и другими следами уничтоженного культурного слоя. Этот материал безвозвратно утерян для науки. Но при этом здесь все же необходимы подводные исследования. Они могут помочь определить первоначальные границы Китея, его топографию и другие конкретные вопросы. В настоящее время сохранившиеся руины города занимают площадь в 4,5 га. А сколько же гектаров поглотило море? Примерные подсчеты на основании имеющхся данных показывают, что разрушенная морем часть Китея составляет не менее 10 га. Следовательно, его общая площадь была равна примерно 15 га.
Далее в полном перипле сообщается: «От Кит до города Киммерика 60 стадиев, 8 миль; там есть стоянка для кораблей, защищенная от западных ветров. Напротив него в море, в недалеком расстоянии от материка, два скалистых, не очень больших острова» (§ 76). Этот город был расположен на мысу у левого берега устья современного оз. Элькен, близ известной горы Опук. Озера Элькен в современных очертаниях тогда не существовало. Его устье представляло собой бухту, которая служила, как свидетельствует античный автор, стоянкой для кораблей. Киммерик издавна известен археологам и неоднократно исследовался. Интересно отметить, что в первой половине прошлого века П. Дюбрюкс, проведя небольшие раскопки, обнаружил водоем, дно которого было выложено мозаикой из гальки в виде геометрического орнамента.
А в море напротив Киммерика в нескольких километрах от берета находятся указанные в перипле скалистые островки, так называемые Элькен-Кая, т. е. Скалы-корабли. Издали они похожи на корабли. Отсюда и название. Но в настоящее время здесь не две, а три скалы. Подчеркивая это, современные исследователи иногда стараются увидеть здесь ошибку античного автора. Однако никакой ошибки здесь нет. Дело опять-таки в разрушительной силе морской стихии. За прошедшие тысячелетия море превратило «два скалистых, не очень больших острова» в совсем уже маленькие три скалы. С каждым годом они становятся все меньше и меньше и в скором времени полностью исчезнут в пучине.
В следующем параграфе читаем: «От Киммерика до деревни Казека, лежащей у моря, 180 стадиев, 24 мили» (§ 77). Это расстояние, равное 28 км, приводит нас к устью небольшого озера вблизи известного мыса Чауда. Казека почти не изучалась исследователями, и ее конкретная история еще неизвестна.
Затем автор перипла указывает Феодосию, один из крупнейших античных городов Причерноморья: «От Казека до Февдосии, опустевшего города, имеющего и гавань, 280 стадиев, 37'/з мили; и это был древний эллинский город, колония милетян; о нем есть упоминания во многих сочинениях. Ныне же Февдосия на аланском, или таврском, наречии называется Ардабда, т. е. Семибожный. В этой Февдосии, говорят, жили некогда и изгнанники из Боспора» (§ 77). Феодосия упомянута в трудах многих античных авторов. Специально отмечают они и прекрасную гавань города. В «Географии» Страбона, например, указан «город Феодосия с плодородной равниной и гаванью, пригодной даже для сотни судов» (VII, 4, 4). Выгодное географическое положение Феодосии, близость оживленных морских путей, прекрасная гавань, плодородные земли в округе — все это обеспечило городу быстрое экономическое развитие и процветание.
Процветающий город обратил на себя взоры правителей Боспорского царства. Включение в его состав Феодосии, экономического и в некоторой степени политического соперника, сулило большие выгоды. И Спартокиды взяли курс на захват Феодосии. Войну начал Сатир I. Однако феодосийцы оказали упорное сопротивление и призвали на помощь Гераклею Понтийскую. Борьба затянулась. Подчинить город удалось уже сыну Сатира I — Левкону I. Видимо, в 80-х годах IV в. до н. э. Феодосия была лишена самостоятельности, права чеканить собственную монету и вошла в состав Боспорского царства.
Феодосия — один из немногих античных городов, сохранивших свое название до настоящего времени. Он находился, как известно, на месте современной Феодосии. В этом плане античному городу не повезло. Он был перекрыт средневековой Каффой, а затем строениями нового и новейшего времени. Поэтому античные слои значительно пострадали, и их изучение в настоящее время затруднено.
С Феодосией связано проведение одних из первых в пашей стране и в мире вообще комплексных палеогеографических и историко-археологических исследований. В конце XIX — начале XX в. среди западноевропейских ученых разгорелась дискуссия, связанная с причинами нахождения под водой затопленных объектов, уровнем Средиземного и Черного морей в древности и т. д. В дискуссию включился и русский ученый Л. П. Колли. В ноябре 1905 г. он с помощью водолазов провел подводные работы в Феодосийском порту, где в 1894 г. при строительстве портовых сооружений был обнаружен древний мол: во время дноуглубительных работ землечерпалки извлекли из воды около 4000 свай. Именно здесь Л. П. Колли обнаружил 15 античных амфор и доказал, что обнаруженный мол относится к античному времени. Кроме того, он подкрепил свои соображения анализами грунта, взятого в месте находок свай. На основании проведенных исследований и наблюдений ученый пришел к важному выводу о местном понижении берега в историческое время. В результате этих работ было определено точное местоположение широко известной в древности феодосийской гавани, одной из прекраснейших гаваней Понта Эвксинского.
Итак, мы вкратце ознакомились с основными городами и поселениями Боспорского царства, лежащими по маршруту античного мореплавателя от златообильной Колхиды к суровой Таврии. В следующей главе мы продолжим свое плавание далее на запад и направимся к берегам знаменитого Херсонесского государства.
Перейти к: содержанию книги :: содержанию раздела
