Клад золотых монет VIII века из г. Славянска-на-Кубани

Игорь Никитович Анфимов
старший научный сотрудник отдела археологии Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника. С 1977 года занимается исследованием памятников археологии степного Прикубанья. Является автором ряда научных публикаций по древней истории племен Северо-Заплдного Кавказа.
 

к содержанию раздела

Из поколения в поколение передаются в народе легенды о тайнах кладов и магических способах их «открытия». В действительности же клады, как правило, обнаруживаются случайно и более прозаическим образом: при распашке поля, во время земляных работ на стройках, при сносе старых домов... Обычно такая находка представляет собой несколько десятков позеленевших от времени монет, уложенных в небольшой горшочек или кувшин. Исключительно редко встречаются золотые монеты, поскольку выпускалось их сравнительно мало. Но независимо от вида металла каждый клад имеет огромное научное значение. Судя по известным материалам, земля Кубани хранит еще не один клад, оставленный племенами и народами, жившими здесь в далеком прошлом.

...7 мая 1989 года при земляных работах на рисовых чеках четвертого отделения колхоза «Путь коммунизма» Славянского района механизаторы обнаружили клад древних золотых монет, находившихся, очевидно, в каком-то керамическом сосуде. На значительной площади чека трактористам удалось собрать 207 монет, которые бригадир Михаил Юрьевич Солдаев сдал в районное отделение милиции. Ввиду несомненной исторической ценности клада о нем немедленно сообщили дирекции Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника, и автор этих строк был срочно направлен в г. Славянск-на-Кубани для выяснения обстоятельств находки.

Пасмурным весенним днем мы выехали на место. Наша машина, пройдя около трех километров по шоссе Славянск-на-Кубани — Темрюк, свернула вправо и стала петлять по дамбам, разделяющим рисовые чеки, как две капли воды похожие друг на друга. Но вот наконец и чек, где был найден клад. На его ровной вспаханной поверхности, а также на боковых скатах дамб при осмотре то и дело попадаются обломки костей домашних животных, фрагменты разнообразных глиняных сосудов. Становится ясно, что здесь более тысячи лет тому назад, в VIII — IX веках нашей эры, располагалось большое селище, неизвестное ранее археологам. К сожалению, оно практически полностью уничтожено при строительстве рисовых систем. Таким образом, клад был зарыт не в чистом поле, а рядом с жилищем, на территории поселения. Этот вывод важен для последующей реконструкции «родословной» клада.

Вместе с собранным подъемным материалом — обломками керамики — монеты поступили на хранение в Краснодарский музей-заповедник. После удаления остатков грунта они были тщательно взвешены, измерены, описаны, а наиболее выразительные экземпляры сфотографированы, по изображениям и надписям установлено время и место их чеканки. Ведь кроме экономического значения, монета имеет и политическое лицо: на ней обычно указывается имя властителя, в период правления которого она выпущена. Причем год чеканки и страна могут не значиться, но имя монетного сеньора присутствует обязательно, так как выпуск собственной монеты свидетельствовал о независимости и суверенности государства, а качество металла и вес — о его процветании или упадке. Монеты поэтому являются одним из основных источников, позволяющих с большой точностью определить даты исторических событий и фактов, а также датировать те археологические памятники, на которых они были найдены.

Так в какой же стране были выпущены монеты из клада? Почти все они — 205 штук — византийские солиды, отчеканенные в Константинополе на императорском монетном дворе. Впервые эту монету (название ее происходит от латинского solidus — крепкий, массивный) ввел в обращение римский император Константин I (306—337). Солид стал основной монетой и денежно-счетной единицей Римской империи, а затем и Византии, в денежном хозяйстве которой на всем протяжении ее истории господствовал золотой монометаллизм, то есть, кроме полновесного золотого солида, выпускалась только разменная медная монета для мелкой (розничной) торговли. Солид всегда чеканился из высокопробного золота: из одного фунта — 72 монеты весом 4,55 г. каждая. Стабильность и высокое качество византийского солида привели к тому, что соседние страны Востока и Запада брали его за образец при выпуске своих денег из золота.

Две золотые монеты, найденные в кладе, отчеканены в Багдаде — столице Арабского халифата при династии Аббасидов, но по весу и размеру они идентичны византийскому солиду. И это неудивительно, поскольку еще в 696 году пятый халиф из династии Омейядов — Абд аль-Малик провел денежную реформу и начал чеканить золотой динар, соответствующий солиду. Но согласно Корану (канонам мусульманской веры) на монетах нельзя было изображать живые существа (людей, животных), и вместо них обычно помещались цитаты из Корана и другие надписи.

На всех же византийских монетах клада мы видим изображения императоров в парадном (тронном) одеянии, а также надписи на греческом языке, в сокращенной форме указывающие имена правителей. Все солиды выпущены при первых трех императорах Исаврийской династии, время царствования которых охватывает период с 717 по 780 год, то есть более шестидесяти лет. Изображения и надписи отчеканены в плоском рельефе, по ним монеты можно разделить на пять типов. На лицевой стороне двух самых ранних из них — ногрудное изображение Льва III Исавра   (717—741), в  короне и  плаще, с державой и крестом в правой руке (рис. 1). На оборотной стороне — погрудное изображение его сына и соправителя Константина (будущего Константина V Копрони-ма), отличающееся от изображения императора отсутствием бороды и усов. Заметим, что обычай отпускать бороды принесли в империю славяне, заселившие в это время значительную часть Балканского полуострова и Малой Азии, а император стал изображаться на монетах бородатым с 602 года.

Эти две вышеописанные монеты могли быть отчеканены в период с 720 по 740 год, поскольку Лев III — основатель династии — провозгласил наследника августом (то есть по существу соправителем) в марте 720 года. Лев III, получивший свое прозвище по происхождению (Исаврия — область в Малой Азии), был искусным военачальником и прославился победами в войнах с мусульманами. Кроме того, он положил начало иконоборческой политике, продолженной его преемниками. Уничтожение икон и преследование их поклонников в конечном счете имело целью подрыв могущества монастырей и сокращение крупного церковного землевладения в пользу государства и императорской власти.

Большая часть монет— 198 штук — относится к царствованию Константина V Копронима (741—775). Столь неблагозвучное прозвище (в переводе с греческого — смердящий) дали ему почитатели икон, с которыми он, став императором, беспощадно боролся. Эти монеты делятся на две группы. На более ранних мы видим погруд-ные изображения Константина V и его отца Льва III (рис. 2). Они выпущены в первые годы правления молодого императора и довольно малочисленны (всего 5 экземпляров). На остальных же солидах Константина V запечатлен и наследник престола август Лев, провозглашенный соправителем в 751 году (рис. 3). Таким образом, данные монеты отчеканены в период с 751 по 775 год. В это время происходит новое массовое заселение славянами провинций империи, даже на патриарший престол был впервые избран славянин Никита (766), ставший верным сторонником императора. При Копро-ниме Византия с переменным успехом вела войны против арабов на юге и против молодого Болгарского государства на севере. Осенью 775 года, возвращаясь из очередного похода против болгар, Константин скончался от какой-то, как свидетельствуют источники, болезни ног.

Его сын, Лев IV Хазар, правил ровно пять лет (775— 780), и это короткое царствование не отмечено особыми событиями. Внимания заслуживает успешно проведенный в 778 году большой поход против халифата. Лев IV, будучи больным (вероятно, чахоткой) и предчувствуя скорую смерть, поспешил сразу же после восшествия на престол объявить своим наследником и короновать шестилетнего сына Константина. На пяти монетах клада мы видим их стоящими (рис. 4) или сидящими на двойном троне с высокой спинкой, в коронах с крестом и в плащах (рис. 5). На оборотной стороне монет — изображения уже умерших к тому времени деда и отца царствующего императора — Льва III Исавра и Константина V Копронима. Таким образом, на солидах Льва IV отчеканены портреты сразу всех императоров-иконоборцев. Это был единственный и совершенно уникальный эпизод в истории византийской чеканки, причины которого не срвсем ясны для современных исследователей-нумизматов.

Поскольку наиболее поздние из сохранившихся монет выпущены при Льве IV Хазаре, мы можем предположить с достаточной долей уверенности, что время зарытия клада—последняя четверть VIII века (не ранее 775 года). Каким же образом столь значительное количество золотых византийских и отчасти арабских монет попало в Восточное Приазовье? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к истории народов, населявших степные пространства Восточной Европы в середине первого тысячелетия нашей эры.

В 70-х годах IV века из глубин азиатских степей в Юго-Восточную Европу вторглись массы кочевников, известных в древних летописях под именем гуннов. Южная волна гуннов прошла через кубанские степи, Таманский полуостров и Крым, разгромив прикубанские племена меотов и сарматов и города Боспорского царства. Гунны заняли прикаспийские и донские степи, вытеснив кочевавших там аланов. Опустошив Приазовье и Причерноморье, они продвинулись дальше на запад и образовали через несколько десятилетий государство в Пан-нонии (на территории современной Венгрии). В это непрочное государственное объединение, достигшее наибольшего могущества при Аттиле (445—454), входили также и оставшиеся в Причерноморье племена гуннского союза. Но вскоре после смерти Аттилы его держава распалась, и история   народов, пришедших в европейские степи, стала развиваться самостоятельно. Их имена появляются на страницах византийских и закавказских хроник. Акациры, барсилы, савиры, авары, утигуры, кутригуры, булгары, хазары — вот лишь некоторые из этих кочевых народов, говоривших на различных диалектах западнотюркского языка.

Судя по сообщениям византийских писателей, Нижнее Прикубанье, включая Таманский полуостров и Приазовье, с V века населяли племена булгар, которые создали новое политическое образование — Великую   Булгарию — во главе с энергичным ханом Кубратом (30—40-е годы VII века), воспитанным   при дворе византийских императоров. Он заключил союз с Византией, и император Ираклий пожаловал ему почетный титул патрикия, подкрепленный богатыми дарами, поскольку империя всегда стремилась иметь сильных союзников на северных границах для сохранения своих владений в Крыму и поддержания международной торговли через северопричерноморские портовые города и перевалы   Кавказа. Столицей Великой Булгарии стала разграбленная еще гуннами Фанагория    (находилась на берегу Таманского залива, к юго-западу от современного поселка Сенного). В это же время в Прикаспии и восточном Предкавказье складывается мощный племенной союз родственных булгарам хазар. Раскол Великой Булгарии после смерти Кубрата на несколько орд вызвал у хазарских правителей желание присоединить и приазовских булгар, захватить их великолепные пастбища, богатейшие рыбные промыслы и начинающие отстраиваться черноморские порты. В результате войны земли булгар вошли в состав Хазарского каганата. Часть булгар, не захотевших подчиниться хазарам, во главе с ханом Аспарухом откочевала на Дунай, где, покорив славянские племена, положила начало Дунайской Булгарии. Эти булгары, будучи этническим меньшинством, дали имя новому государству и народу, но сами быстро растворились в славянской среде. Другая часть булгар во главе с братом Аспа-руха — ханом Батбаем осталась в Приазовье — Прикубанье. Этническая и языковая близость булгар и хазар привела к быстрому слиянию их в единый, достаточно монолитный союз.

К середине VIII века Хазарский каганат сформировался в мощное раннефеодальное государство с многоплеменным населением, развитым сельским хозяйством, ремеслами и торговлей, территория которого охватывала степи юга Восточной Европы от Волги и Каспия до Днепра и Крыма. В него входили и многие северокавказские народы. Переход части кочевников к оседлости обусловил появление новых поселений по берегам степных рек и вдоль восточного побережья Азовского моря. Остатки таких поселений, принадлежавших скорее всего поздним булгарам, обнаружены археологами на правобережье реки Кубани. Одним из них являлось селище близ г. Славянска-на-Кубани, где найден вышеописанный клад. Керамика, собранная здесь, типична для культуры Хазарского каганата VIII—IX веков. Это сероглиняные миски и кухонные горшки, украшенные геометрическим орнаментом, а также привозные красноглиняные изделия, изготовлявшиеся в основном в крупных керамических мастерских на Южном берегу Крыма: круглодонные амфоры — корчажки, в которых доставлялось вино, большие сосуды — пифосы с массивными венчиками, служившие для хранения припасов, глиняные баклажки — их приторачивали к седлу, отправляясь в дорогу (рис. 6). Невзрачные на первый взгляд черепки могут многое рассказать о ремесле, торговых связях, быте давно исчезнувшего с лица земли народа...

Безусловно, булгары хотя и утратили государственную самостоятельность — принимали активное участие в политической жизни каганата, составляя значительную часть его населения. Распространение же хазар в Приазовье привело к установлению тесных связей с Византией. Во второй половине VII—VIII веке хазары выступают как постоянные союзники империи в войнах с арабами. Первое столкновение их с войсками халифата произошло в 643—644 годах, когда, захватив Дербент, арабы двинулись к столице каганата — Беленджеру (в окрестностях современной Махачкалы), но были разгромлены. Войны с арабами продолжались с переменным успехом десятилетия, но особенного ожесточения достигли в начале VIII века. В результате большие силы арабов постоянно отвлекались от границ империи, и Византия приобретала некоторый военный перевес над неприятелем, угрожавшим порой даже столице: зимой 717/18 года, например, император Лев III Исавр с трудом отразил войска мусульман, осадивших Константинополь с суши и моря. Несомненно, что империя не раз инспирировала набеги хазар на закавказские провинции халифата. Для этого использовались самые разнообразные средства. Так, Лев III Исавр в 732 году женил своего сына Константина Копронима на хазарской царевне Чичак (тюркское — цветок). При крещении она получила христианское имя Ирина, а их сын, Лев IV, имел, как уже отмечалось, прозвище Хазар.

Хазарию и Византию связывала также общность торговых интересов, поскольку через земли каганата, с низовьев Волги на юго-запад, в верховья Кубани и к черноморским портам Абхазии, Лазики, Таманского полуострова, проходили маршруты Великого шелкового пути, соединяющие производственные центры Китая и Средней Азии с рынками Трапезунда и Константинополя. Торговля восточным шелком и другими привозными товарами давала Византии большие доходы и была важной стать ей пополнения государственной казны. Хазарская знать также получала значительные средства от взимания торговых пошлин на кавказских перевалах и в портовых городах Тамани и Крыма, где находились наместники каганата — тудуны.

Отношения хазар с Византией не ограничивались посольствами и торговлей. Некоторое число хазар постоянно проживало в Константинополе, где одно из предместий называлось их именем, многие служили в войсках империи. Византия всячески стремилась упрочить свое влияние в каганате путем распространения христианства. В 80-х годах VIII века ей удалось добиться весьма существенной уступки в пользу христиан, проживавших на территории Хазарии. Была создана единая Хазарская митрополия с центром в Доросе (юго-западный Крым), делившаяся на семь епархий и подчинявшаяся Константинопольскому патриарху. Центр одной из епархий находился в г. Самкерце — Таматархе (древнерусская Тмутаракань, современная ст-ца Тамань). Образование сильной церковной организации в Хазарском каганате значительно укрепляло позиции Византии в этой стране и в перспективе могло привести к победе в ней христианства. Но вскоре, на рубеже VIII и IX веков, в связи с принятием хазарами иудаизма в качестве государственной религии Хазарская митрополия была ликвидирована.

Таким образом, сведения, дошедшие до нашего времени от эпохи раннего средневековья, свидетельствуют о бурных событиях, происходивших на кубанских просторах более тысячи двухсот лет назад. Основываясь на известной нам исторической обстановке второй половины VIII века, можно предположить, что клад золотых монет оставлен весьма богатым и знатным человеком. Вряд ли это был купец, поскольку во внутренних областях Хазарии денежное обращение не получило развития, а торговые сделки с использованием золотой монеты совершались в крупных торговых центрах (например, в той же Таматархе — Тмутаракани). Скорее всего, такая значительная сумма денег попала к местному хану в качестве платы за военный набег против врагов империи. С учетом политической ситуации того времени данная гипотеза представляется наиболее вероятной. Какие-то обстоятельства помешали владельцу воспользоваться своим сокровищем, и оно, пролежав в земле двенадцать веков, было извлечено волей случая на поверхность только в наши дни.

К сожалению, клад сохранился частично, и мы никогда не узнаем подлинного количества монет, зарытых в землю их хозяином. Для науки же чрезвычайно важно, чтобы все монеты сохранились. Ведь потеря даже одной из них может повлиять на датирование клада и, следовательно, на определение его значения. Тем не менее состав клада в какой-то степени дает представление О соотношении монет разных лет выпусков на денежном рынке Византии в 70-е годы VIII века. Почти все солиды имеют следы износа — результат длительного обращения, на многих при внимательном рассмотрении можно увидеть грубо процарапанные значки, наносившиеся, вероятно, при подсчете крупных денежных сумм. Вес ряда монет значительно меньше стандарта и зачастую не превышает 3,4—3,7 г: это объясняется тем, что края их аккуратно обрезали по периметру. Подобный способ хищения драгоценного металла был широко распространен в разных странах в различные исторические эпохи.

Клад из г. Славянска-на-Кубани является в настоящее время самым крупным кладом византийских золотых монет VIII века не только в Краснодарском крае, но и в Советском Союзе. Большая часть находок солидов Льва III Исавра и Константина V Копронима на территории Хазарского каганата представлена единичными экземплярами. На Кубани они происходят, главным образом, из прибрежных районов, где процветала международная торговля (например, с. Джигинское Анапского района, ст-цы Тамань, Курчанская и пос. Сенной Темрюкского района, г. Сочи). Около г. Крымска в 1951 году был найден кувшинчик с двадцатью монетами первой половины VIII века — Юстиниана II и Льва III Исавра. Находки золотых византийских монет VIII века на Северном Кавказе, в Прикубанье, Подонье и Крыму служат еще одним подтверждением укрепления политических и экономических отношений Хазарии с Византийской империей в этот период.

Рисунки

Рис. 1. Солид императора Льва III Исавра. Годы чеканки 720—740. Лицевая сторона (л. с.) —Лев III Исавр. Оборотная   сторона    (о. с.) — наследник-соправитель    Константин

Рис. 2. Солид императора Константина V Копронима. Годы чеканки 741—750.

Л. с—Лев III Исавр. О. с.— Константин V Копроним

Рис. 3. Солид императора Константина V Копронима. Годы чеканки 751—775.

Л. с.— Константин V Копроним. О. с— Константин V и наследник Лев

Рис. 4. Солид императора Льва IV Хазара. Годы чеканки 775—780. Л. с.— Лев IV Хазар и наследник Константин. О. с— Лев III Исавр и Константин V Копроним

Рис. 5. Солид императора Льва IV Хазара. Годы чеканки 775—780. Л. с— Лев IV и Константин (наследник престола), сидящие на троне. О. с— Лев III Исавр и Константин V Копроним

Рис. 6. Типы керамических сосудов VIII—IX веков из раннесредневекового поселения у г. Славянска-на-Кубани. 1 — амфоры; 2 — пифосы; 3 — баклажка; 4 — горшки; 5 — миска

Литература

История Византии. Т. 2. М., 1967.

История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1988.

Котляр Н. Ф. Кладоискательство и нумизматика.  Киев, 1974.

Кропоткин В. В. Клады византийских монет на территории СССР//Свод археологических источников, Е 4-4. М., 1962.

Кропоткин В. В. Экономические связи Восточной Европы в I тыс. н. э. М., 1967.

Кузнецов В. А. Алания и Византия//Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985.

Культура Византии. Вторая половина VII—XII в. М., 1989.

Курбатов Г. Л. История Византии; От античности к феодализму. М., 1984.

Кучеренко Э. И., Мошнягин Д. И. Нумизматика в школе. М., 1968.

Магомедов М. Г. Образование Хазарского каганата.  М., 1983.

Паршина Е. А. Средневековая керамика Южной Таврики // Феодальная Таврика. Киев, 1974. Плетнева С. А. Восточноевропейские степи во второй половине VIII—X в.//Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981.

Плетнева С. А. Хазары. 2-е изд. М., 1986.

Тарабанов В. А. Исследование средневекового селища у хут. им. Ленина//Археологические открытия 1980 года. М., 1981.

Толстой И. И. Византийские монеты. Вып. 8. Спб., 1914.

Якобсон А. Л. Средневековые амфоры Северного Причерноморья //Советская археология. Т. 15. М., 1951.

Якобсон А. Л. Раннесредневековые гончарные печи в Восточном Крыму // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 54. М., 1954.

Якобсон А. Л. Средневековые гончарные печи в районе Судака // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 60. М., 1955.

Якобсон А. Л. Средневековый Крым // Очерки истории и истории материальной культуры. Гл. 2.

Таврика в VIII — первой половине IX в. М.; Л., 1964.

Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962.

Гадло А. В. Этносоциальные процессы на Северном Кавказе в свете археологических источников VIII—X ее.//Историческая этнография. Вып. 3. Л., 1985.

Зварич В. В. Нумизматический словарь. 4-е изд. Львов, 1980.

к содержанию раздела

Верстовки Кубани

Карта Ейского района. Сотни хуторов.

Карта Ставропольской губернии, составленная Никифораки

Проводник в горы