Между Илем и Шебшем Валерий и Александр Харченко, Алексей Кистерев

Между Илем и Шебшем

ЧАСТЬ ВТОРАЯ :: НА ЗЕМЛЕ НЕПАХАННОЙ
16. Из искры возгорится

В один из морозных декабрьских дней 1902 года у правления станицы Ильской остановилась повозка. Из нее, сбросив полушубок, слез человек в форме офицера жандармского управления и направился к ступенькам. Из дверей навстречу вышел мужчина.

― Здравия желаю, ваше благородие!―громко сказал он и представился:― Атаман станицы Коваль.

. Офицер подошел ближе и протянул руку:

― Воронов, полковник отдельного жандармского корпуса Кубанской области.

― Проходите в дом...Иван!―крикнул атаман писарю―чаю поставь, да поживей.

И уже тихо спросил у полковника:

― Замерзли небось в дороге? Щас чайку попьете

Протянув руки к теплой печке, Воронов с минуту молчал, потом повернулся к Ковалю:

― Вот что, атаман. Знаешь ли ты, что у вас в станице существует подпольный кружок, члены которого баламутят народ против царя и которые связаны с «новороссийским социал-демократическим рабочим союзом»? Откуда и получают запрещенную литературу и листовки. Так вот, мне нужны фамилии, адреса, места сходок этих людей, и главное―кто у них связной.

Коваль смутился, но быстро пришел в себя.

― Пока мне мало это известно, но кое-что узнать удалось, благодаря моему осведомителю Тихону Редькину, станичному сапожнику. Он во время ноябрьских забастовок был в Новороссийске и должен был выяснить фамилии политических подстрекателей, но ему этого не удалось. Впрочем, поговорите с ним сами. Иван!― обратился он к писарю,―кликни Редькина.

Из разговора с сапожником Воронову мало что удалось узнать. Редькин рассказывал случайные детали, уже свершившиеся факты, слухи и ничего конкретного. Не назвал сапожник ни одной фамилии, ни одного адреса кроме тех, кто уже выехал из Ильской в неизвестном направлении.

― Ну а через кого держат бандиты связь с Новороссийском, ты знаешь?― уточнил полковник.

― Некий Панащенко, рабочий общества «Русский стандарт», а больше мне о нем ничего не известно,―ответил тот.

Вскоре после этого допроса Редькин исчез. Стало ясно, что он был связан с ильским подпольем. В течение двух лет агенты областного жандармского управления разыскивали Т. И. Редькина, чтобы выявить участников ильской подпольной организации. Неоднократно для этой цели в Ильскую приезжал Аврам Сизоненко―унтер-офицер жандармского управления Черноморской губернии.

Из его отчетов известно, что «...в феврале шестого дня, 1903 года прибыл в Ильскую, где спрашивал о сапожнике Редькине. Один казак сказал, что в доме иногороднего мужика Шпака проживал его зять, Редькин, пять лет, но месяц назад, в первых числах января он выехал в Курск для продажи своего дома. Но из его письма жене оказалось, что он работает в Новочеркасске. А атаман сообщил, что будто он скрылся в Грозный».

Архивные материалы Кубанской и Черноморской жандармерии по розыску связного ильского подполья и его участников свидетельствуют о том, что эти розыски велись безуспешно в течение двух лет и дело по «тайному обществу» станицы было прекращено.

Анализируя следственные материалы жандармерий и сопоставляя собранные воспоминания ветеранов гражданской войны, можно прийти к выводу, что причина неудачного поиска ильского подполья в 1903―1904 годах объясняется тщательной конспирацией и богатым опытом революционной работы подпольного руководства. Откуда же мог взяться этот опыт так далеко от центра империи?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо вспомнить, что так называемый пролетарский этап освободительного движения в России охватывал не только центр, но и окраины империи. Под влиянием этого движения и активной агитации и пропаганды социал-демократов не могли не возникнуть марксистские кружки в Екатеринодаре, Новороссийске, Майкопе и в других городах и станицах Кубани.

В нашем районе особенно активно эта работа велась в станицах Ильской, Северской и Георгие-Афипской.

Социал-демократы ильских нефтепромыслов и железной дороги станицы во второй половине 1902 года влились в организацию «Новороссийский социал-демократический рабочий союз». В Ильскую часто выезжали из Новороссийска пропагандисты и на тайных сходках рассказывали о необходимости совместной борьбы против самодержавия.

По воспоминаниям известной кубанской революционерки П. П. Вишняковой, Ильская и Северская подпольные организации были одними из крупных в сельской местности Кубани. Знали об этом и в жандармском управлении Кубанской области.

Кроме того, нужно иметь в виду и следующие обстоятельства. Из истории революционного движения известно, что царское правительство ссылало революционеров в Сибирь, на Север, на Кавказ. Опытным подпольщиком в Ильской был, например, прибывший из Одессы мастер оружейного завода Ксенофонт Алексеевич Петин, вооруженный богатым опытом организации и борьбы одесского пролетариата. По воспоминаниям его старшей дочери, К. А. Петин имел непосредственную связь с выдающимся революционером В. М. Куйбышевым, который, будучи еще студентом, приезжал к ее отцу с различными поручениями.

Павел Антонович Авдонин―профессиональный революционер, прибыл в станицу в 1900 году. Он был членом РСДРП с 1899 года, имел связь с подпольщиками Екатеринодара. Во время проведения ярмарок в станицах Северской и Ильской он со своей женой распространял революционные листовки.

Известен также нефтяник ильских нефтепромыслов общества «Русский стандарт» Роман Михайлович Панасенко, отец большой семьи, который проживал в неказистой хате на второй улице от станичного правления (ныне улица Орджоникидзе). Но после свертывания деятельности нефтепромыслов стал работать кочегаром на нефтеперегонном заводе этого же общества в городе Новороссийске.

Р. М. Панасенко был связан с новороссийским подпольем. По праздникам и выходным дням он приезжал домой в Ильскую и привозил нелегальную литературу―ленинскую газету «Искра», брошюры, листовки, инструкции. Также известно, что он всю эту литературу передавал брату своей жены Трофиму Шпаку и его зятю, сапожнику Редькину (тому самому, которого атаман Коваль считал своим осведомителем) для распространения среди ильских подпольщиков: Сисковых, Непиющих, Глущенко, Авдониных, Живолуковых и других. М. Ф. Глушенко, родственница революционеров Сисковых, рассказывала, что ей лично приходилось читать листовки у Панасенко и приносить их домой для двоюродных братьев.

Сопоставляя воспоминания ильчан об участниках подпольной организации и найденное в госархиве Краснодарского края следственное дело жандармерии по розыску связного Панащенко (которого указал полковнику Воронову сапожник Редькин), мы пришли к выводу: неуловимый Панащенко и кочегар нефтеперегонного завода общества «Русский стандарт» Новороссийска Панасенко―одно и то же лицо.

Теперь понятно, почему Т. Редькин на допросе у полковника жандармерии Воронова не назвал ни одной фамилии ильских подпольщиков и сразу же выехал из Ильской то ли в Курск или Новочеркасск, то ли в Грозный. В лице Редькина мы видим опытного конспиратора-подпольщика, который намеренно пошел в фиктивные «осведомители» к атаману Ковалю: подпольщикам нужно было знать о мерах, которые предпринимала власть для борьбы с революционно настроенными людьми.

Он был в курсе всех действий атамана и вовремя мог проинформировать товарищей, а также дать «сведения» атаману, по случайным вопросам, спустя определенное время после совершившегося факта. После допроса Редькина и неоднократных наездов унтер-офицера Сизоненко, ильские социал-демократы, зная о жандармской слежке, ушли в глубокое подполье.

В январе 1904 года, когда был создан Кубанский комитет РСДРП и Екатеринодарская социал-демократическая группа РСДРП, ильские подпольщики оживили свою деятельность. Р. М. Панасенко привозил из Новороссийска нелегальную литературу, которую распространяли в Ильской и окрестных хуторах.

В 1903 году из станицы Калужской на работу учителем в ильское одноклассное училище прибыл профессиональный революционер-подпольщик Кузьма Яковлевич Бескровный с товарищем по подполью, книгоношей Иваном Николаевичем Крочеком.

К. Я. Бескровный был талантливым организатором, умел находить среди революционно настроенных людей тех, из кого можно подготовить надежные кадры―агитаторов и пропагандистов.

Книгоноши Иван Крочек, Богданов, Чегуча и другие ходили по станицам и хуторам, стараясь находиться в гуще людей: на базарах, ярмарках, вокзалах и т. д., разбрасывали листовки на дорогах, перекрестках.

После Октябрьской революции К. Я. Бескровный писал в своих воспоминаниях: «...нужно сказать, что здесь (в Ильской―прим.авт.). мне как следует развернуть работу не удалось из-за тамошнего атамана Коваля, который всячески мешал мне и... я был все время на подозрении... и в конце концов оттуда пришлось уйти в Очеретово-Балкинский хутор, где я начал учительствовать в 1904 году».

В декабре 1905 года боевые дружины из населенных пунктов Ильского юрта, вооруженные холодным оружием, револьверами и бомбами, отправились в Новороссийск на помощь рабочим в борьбе за Новороссийскую республику.

Наверное, читателя насторожила фраза «Новороссийская республика»? Что за республика в 1905 году?

Получив сообщение из Москвы о начале всеобщей политической стачки, Черноморский комитет РСДРП 3 декабря 1905 года призвал рабочий класс Новороссийска поддержать московский пролетариат стачкой. К середине декабря восстание в Новороссийске достигло наивысшей точки. В ходе всеобщей политической забастовки войска местного гарнизона были деморализованы, отказывались стрелять в народ, и переходили на сторону бастующих. Рабочие Новороссийска в союзе с представителями революционной демократии одержали победу. В городе и округе была установлена власть революционного народа в лице Советов рабочих депутатов.

Четырнадцать дней, с 12 по 25 декабря 1905 года Новороссийск представлял собой маленькую республику, в которой правительственная власть была низложена, а Совет рабочих депутатов функционировал в качестве новой государственной власти.

Самодержавие бросило все силы на подавление револющии. Для расправы над революционерами в населенных пунктах создавались казачьи черные сотни. Во главе ильских черносотенцев стояли зажиточные казаки Пейфасор и Тарабанов. Черносотенцы вместе с полицией установили тщательное наблюдение за жителями станицы и ее окрестностей. Ночами подъездные дороги и улицы охранялись конными казаками.

Но подполье удушить не удалось. На место выбывших из строя пришли новые подпольщики: Яков Васильевич Полуян, Иван Иванович Левин, Петр Климович Титаренко, Иван Иванович Бирин.

Я. В. Полуян до приезда в Ильскую преподавал в казачьей школе станицы Елизаветинской, но за участие в революционной борьбе был изгнан оттуда. В 1911 году он прибыл в Ильскую и стал работать в школе для иногородних. Хотя эта школа носила имя И.С.Тургенева, порядки в ней были далеко не созвучны со взглядами известного писателя. Только за шесть лет председатель попечительского совета Тарабанов выгнал из школы 11 учителей за неугодную ему общественную деятельность.

Смотрите также: