Валерий
и Александр Харченко, Алексей Кистерев
Между Илем и Шебшем
ЧАСТЬ ВТОРАЯ :: НА ЗЕМЛЕ НЕПАХАННОЙ
15. Черное золото
Еще не отгремели последние залпы Кавказской войны, еще случались смертельные стычки с отрядами конных горцев, еще только ставились первые жилые дома станицы Ильской, но уже было положено начало добыче нефти в нашем районе.
Впрочем, началось все довольно банально. С обыкновенного всем привычного... ведра.
Каждое утро, едва только солнце начинало разгонять ночную прохладу по лесам и балкам, едва кустарники заполнялись птичьим щебетом, казак Захарий Журавель натягивал сапоги и, зевнув, отправлялся знакомой дорогой на южную окраину Ильской. Там, где заросшее высокой сочной травой поле обрывалось крутым глинистым берегом, под которым мирно нес свои мутные воды Иль, там по всему склону сочилась из небольших трещин черная, пахучая жидкость. Захарий, подставив ведро и дождавшись, когда оно наполнится доверху, поднимался и медленно шел обратно.
Вот таким кустарным способом и велась первая добыча нефти. Одно ведро в сутки для хозяйственных нужд новоселов.
Но уже через год, в 1864, на источники нефти вблизи станицы обратил внимание горный инженер фон Кошкуль, осматривавший минеральные богатства Закубанского края.
Мы не знаем, какие планы вынашивал в связи с этим открытием горный инженер с нерусской фамилией, ибо судьба распорядилась иначе: еще накануне, завершения Кавказской войны с войсковым управлением Кубанского казачьего войска был заключен контракт на право монопольной добычи нефти от берегов Азовского и Черного морей до Екатеринодара. А вскоре на всем этом пространстве началось интенсивное бурение нефтяных скважин.
Человеком, увидевшим немалую выгоду от добычи черного золота, был гвардии полковник Адралион Николаевич Новосильцев, принимавший участие в военных операциях на Кавказе и поэтому знавший о нефтяных богатствах Таманского полуострова и Закубанского края. Вскоре им был заключен новый контракт на добычу нефти на восемь лет: нефтяные вышки взмыли в небо между Холмской и Ильской, а также в юрте станицы Азовской. А еще через время ― и третий контракт на откупное содержание нефтяных источников на реках Иль, Чибий и Супс.
После заключения этого контракта было запрещено кому бы то ни было добывать нефть не только на известных нефтеносных землях, но и на тех, где запасы топлива будут открыты. Вот свидетельство тому: за самовольный сбор нефти на нефтяной балке был арестован и посажен на гауптвахту ильчанин Свистун.
Первую нефть А. Н. Новосильцев добыл на реке Кудако в 1866 году, и в этом же году газета «Русский инвалид» (№ 59) опубликовала заметку об этом событии.
Создатель советской нефтяной геологии академик И. М. Губкин так писал об этом: «В долине реки Кудако, являющейся колыбелью нефтяной промышленности России, был получен первый в России и на Кавказе фонтан, давший около 16000 тонн нефти» (И. М. Губкин. Избранные сочинения, т. 1).
Более подробные сведения можно найти в документах, составленных механиком Новосильцева Владимиром Петерсом, руководившим бурением первой нефтяной скважины.
Вот любопытный документ. Петерс в письме командиру Адагумского полка от 5 февраля 1866 года сообщал: «В последнюю поездку мою на урочище Кудако после неимоверных усилий 4 февраля пробит был камень и с необыкновенным шумом открылась струя чистой нефти, дающая без помощи локомобиля и пособий рабочих посредством одних только труб от 1500 до 2000 ведер в каждые 24 часа».
Достижения первых русских буровиков на Кубани высоко оценил Д. И. Менделеев. В его труде «Нефть в северо-американском штате Пенсильвании и на Кавказе» можно найти такие строки: «Имя первого бурильщика Кубанского края... Новосильцева, надо думать, не забудется в России».
Но до чего же все-таки эта богатая, бескрайняя Россия была одновременно бедной и нищенской. Даже специалистов ... и тех не хватало. Не мудрено, что уже в первые годы освоения подземных богатств Закубанья Новосильцев, скрепя сердце, был вынужден пригласить сюда иностранных специалистов.
***
Уже в 1867 году на реках Иль, Чибий, Супс разведывательные работы вел инженер Шиллер. Затем появились американские инженеры Чандор и Грин Клей, являющиеся людьми самого Рокфеллера.
― Это черт знает что, ― горестно восклицал горный инженер М. М. Юшкин, ― эти янки только и знают, как умышленно тормозить разведку залежей, скрывать результаты своих геологических изысканий, извращать данные лабораторных анализов. Видит бог ― это не что иное, как сознательный обман русского общественного мнения...
Об этом же говорил в своих статьях и другой русский горный инженер Гилев: американцы были заинтересованы только в одном ― убедить русских в бесплодности новых геологических изысканий на Кубани.
Но пока велась эта тайная «дипломатия». Новосильцев довел добычу нефти до миллиона пудов в год, построил нефтеперегонный завод и... влез в долги. Если бы не последнее обстоятельство, кто его знает, как бы дальше писалась история закубанских нефтепромыслов. Тем более, что Адралион Николаевич получил и нокаутирующий удар: лучшие земли, в том числе и нефтеносные, были пожалованы императором высшим представителям Кавказской военной и гражданской администрации за усердную службу. Но на этом бедствия первопроходца не кончились.
Оказавшись по сути банкротом, Новосильцев вынужден был начать частичную распродажу своих скважин и пойти на свертывание нефтедобычи. Вскоре она сосредоточилась на левом берегу реки Иль. Название Кудако было перенесено на находившиеся в Ильской нефтепромыслы. Здесь работал и житель станицы Евдоким Петрович Мартюк, буривший первую в России скважину у Новосильцева. Он стал основателем династии нефтяников, переехавших после закрытия ильских промыслов в Грозный (их фотография выставлена в экспозиции Краснодарского краевого музея).
6 декабря 1878 года перестало биться сердце Адралиона Николаевича, так и не нашедшего поддержки у царского правительства. Менделеев горько заметил по этому поводу: «Придет время расцветать русской промышленности... и объяснит те причины и привычки, которые сломили в русском прошлом столько предприимчивых и сильных людей, каков был Новосильцев».
Имя его не забылось в России. В 1937 году, в дни работы международного геологического конгресса, проходившего в СССР, на реке Кудако был установлен памятник в честь первой нефтяной скважины в России. На одной его грани, обращенной к многочисленным вышкам промысла, было начертано: «Первооткрывательница нефти в России, скважина № 1. Пробурена полковником А. Н. Новосильцевым в 1866 году». Разрушенный фашистами памятник был восстановлен в 1964 году.
Едва наступает вечер, недалеко От станицы Ильской в долине реки Иль, вспыхивают небольшие костры, освещая аккуратные, в ряд поставленные деревянные бараки. Люди в непривычной для казаков одежде снуют вдоль костров, и река далеко вниз относит смешанную речь в которой легко различить обрывки фраз на английском, французском, финском и русском языках.
Так по контракту начинала осваивать русскую нефть англо-французская компания, возглавил которую гражданин США буровой мастер, работавший здесь еще при Новосильцеве, Герберт Вильямович Когун Тведдлдь. Будучи плохим буровым мастером, но хорошим поставщиком рекламы, он приступил к реализации давно вынашиваемого плана ― стать хозяином русской нефти путем закулисного сговора с высокопоставленными чиновниками императорского дворца. Делал он это весьма успешно.
Довольно быстро от министерства финансов поступило разрешение, утвержденное царем, на беспошлинный ввоз из-за границы машин, необходимых для промыслов, общим весом 157000 пудов.
Управляющим ильскими нефтяными промыслами назначили американца Джона Бенингера.
***
Летом 1880 года на Северный Кавказ прибыл великий русский ученый Д. И. Менделеев, одной из задач которого было изучение залежей нефти на Кубани. В письме к начальнику области генералу Кармалину Менделеев подтвердил богатые запасы нефти на Кубани и отметил, что А. Н. Новосильцев правильно определил направление нефтяных залежей. При этом ученый, будучи сторонником государственного покровительства отечественной промышленности, высказал свою тревогу по поводу бесконтрольного хозяйствования здесь Тведдля.
Менделеев опасался не напрасно. Тведдль за три года деятельности Англо-французской компании пробурил в районе Ильской 40 скважин. Большая часть из них оказалась неудачной из-за неверного выбора места бурения и неправильной эксплуатации скважин.
Поняв, что финансовые возможности не соответствуют его капиталам, Тведдль ничтоже сумняшеся махнул в Париж и Марсель, где уговорил французских финансистов создать нефтепромышленное общество «Русский стандарт», сохранив за собой крупный пакет акций.
***
Вскоре общество «Русский стандарт» обеспечило себе монополию на добычу и переработку, а также на экспорт кубанской нефти. Под Новороссийском Тведдль строит нефтеперегонный завод, одновременно прокладывая через горы 70-верстный нефтепровод от ильских промыслов до Цемесской бухты, где вскоре начали швартоваться морские танкера под иностранными флагами.
Деятельность Тведдля на кубанской земле продолжалась недолго: он был уличен в махинациях своими же хозяевами. Но технический директор особо не расстроился. Собрав чемодан, он отправился в Нью-Йорк, где в одном из банков на его счет была переведена кругленькая сумма денег.
Событие это, разумеется, не повлияло на функционирование «Русского стандарта». Размах его деятельности становился все шире, привлекая на ильские нефтепромыслы ученых, инженеров, журналистов. Многие из них с горечью писали о том, что русская нефть продолжает служить иностранному капиталу. Только в 1887 году правительство начало обсуждать проект закона об ограничении перехода нефтяных земель на Кавказе в собственность иностранцам.
В этом же году делом о легализации деятельности «Русского стандарта» заинтересовался Государственный контроль, который ставил вопрос об ограничении деятельности иностранных предпринимателей. В ожидании разрешения этого вопроса на чрезвычайном собрании пайщиков-акционеров была осуществлена финансовая реорганизация общества. Воспользовавшись этим, парижские Ротшильды быстро скупили контрольный пакет акций. Однако переход общества в их руки не был санкционирован царским правительством, и в течение ряда лет «Русский стандарт» продолжал осуществлять свою деятельность в России нелегально, через подставных лиц.
В 1890 году после открытия движения пассажирских и товарных поездов от Екатеринодара до Новороссийска, общество отказалось от дорогостоящей перекачки нефти по трубопроводам и использования для этой же цели, телег, запряженных волами, демонтировало свой нефтеперерабатывающий завод в Новороссийске и построило точно такой же в Ильской.
Еще через несколько лет «Русский стандарт» начал строить узкоколейный железнодорожной путь от нефтепромыслов до основного пути.
15 июня 1899 года правление общества неожиданно для многих распорядилось прекратить добычу нефти на ильских промыслах.
― И это все?
Нет, дорогой читатель. Закрывая нефтепромыслы, общество открыло на ильской железнодорожной станции огромный склад, где принимало и ежедневно отправляло по нескольку вагонов лесоматериалов. Один из журналистов писал в областной газете, что жителям станицы приходится сидеть в холодных, неотапливаемых домах из-за прекращения подвоза дров. Особенно худо приходилось беднякам, когда цена на дрова становилась «чуть ли не петербургская».
Но глупо было бы предположить, что иностранный капитал легко расстанется с русской нефтью. Общество «Русский стандарт», уменьшив размах своей деятельности и попав под контроль государственных органов, продолжало извлекать прибыль из кубанской земли.
Нефтяная горячка вновь вспыхнула здесь уже накануне первой мировой войны. В районе Ильской начали бурить скважины русские нефтедобытчики. Прибыл сюда на легковом автомобиле и представитель компании «Лилива-Ильск» польский граф Рагозинский. В феврале 1914 года, потерпев полное фиаско, «Лилива-Ильск» ликвидировала свое дело.
И хотя добыча черного золота еще продолжалась, революция 1917 года застала нефтяную промышленность в состоянии полного упадка. А 20 июня 1918 года Ленин подписал Декрет о национализации всей нефтяной промышленности России.
Нам остается добавить только одно. Становление нефтяной промышленности не могло не привести к появлению в нашем районе, и в первую очередь в Ильской, пролетарских масс. Вместе с рабочими табачных плантаций и других промышленных предприятий они уже составляли значительную прослойку населения. Именно в их среде, немало познавшей лишений и бедствий, и начали зарождаться первые революционные настроения, выливавшиеся в более или менее крупные забастовки.
В это время активизировалась деятельность и кубанской жандармерии, организованной в 1880 году. Ее агенты зорко следили за каждым новым человеком, появлявшемся в рабочем поселке или на промыслах. Но «бунтовщики» не переводились.
|
|
старинные карты: платные и бесплатные |
